сострадания и пощады. Не знакомы ему были и понятия преданности или предательства. Раб служил тем, кому должен служить.
Несмотря на то, что родился Дакур в другом месте, жил он не в изоляции от новых соплеменников. Племя Обахов стало ему родным. Традиции, обычаи и порядки юноша усваивал наравне с остальными детьми поселения, следя за взрослыми членами общины и внимательно их слушая. Он прекрасно знал, что Обахи не казнят изгоев, но иногда, в отличие от южных племен, едят их. Они верны клятвам, а их нарушение считается преступлением против Богинь. Если однажды ты дал клятву, то должен исполнить ее или умереть. Люди здесь не боятся смерти, возможно, поэтому среди изгоев-беглецов не встречается ни один представитель из этого племени. Хоть Обахи и воспринимали Дакура презренным рабом (его имя значило «недостойный»), парень гордился, что попал именно сюда, а не в какое-то другое место, где отношение к рабам намного хуже, чем к безнукам. Хоть он и подвергался всяческим унижениям, но никогда не опасался за собственную жизнь. Убийство раба приравнивалось к совершению преступления. За это расплачивались не жизнью, но репутацией и уважением в родном племени.
Вместе с хозяйкой Дакур успел побывать во многих местах Большой Земли и увидеть, как живут свободные люди и рабы в других краях. Большинство принимало подневольного юношу за сына Эфтании, потому что он не ходил в полусогнутом положении, как рабы-иноземцы, к тому же не получал постоянных ударов плетьми и палками прилюдно. Эфтания отличалась падкостью на красивых мужчин, каким и стал ее раб к пятнадцати годам, пригодившийся госпоже в качестве любовника. Супруг старейшины не только не высказывал возмущения, но и сам активно участвовал в амурных утехах, устраиваемых женой. Дакура не пугала и мысль о жертвоприношении в случае смерти Эфтании. По традиции вместе с хозяевами умерщвляли также их рабов. Если тому суждено случиться, подневольный юноша примет даже такую незавидную участь с достоинством. Ни раз приходилось ему становиться свидетелем подобных погребений, и мысленно он готовился к ним. Свободных мужчин и мужей приносили в жертву Богиням, дабы умилостивить их и быть принятыми в Чертоги Благословенных в качестве слуг женщин высшего сословия племен.
Эфтания приближалась к старости, но отнюдь не собиралась умирать. Она мечтала занять пост вождя, и потому с нетерпением ожидала кончины Адригии, которая достигла девяностолетия и, к большому разочарованию старейшины, здравствовала всем молодым на зависть, как безнук в расцвете сил. Эфтания уверовала, что ее выберут следующей предводительницей, и тогда она будет править иначе, нежели слабая и слишком рассудительная Адригия, которой никогда не хватало жесткости и настойчивости в признании и приведении в исполнение решений.
Дакур оставался неизменной правой рукой старейшины во многих деяниях. Эфтания всегда беседовала с приближенным обо всем, словно хотела попросить со�
