style="font-size:15px;"> Матвей был встревожен и раздражен. Встревожен он был найденными останками Егорки, чьей головой решили поиграть дети, в редкие часы отдыха решившие выйти за периметр общины. Сейчас безопасно – рядом со входом находился вооруженный патруль, который и обнаружил расчлененное тело.
Праведники, конечно, – подумал Матвей, – их рук дело. Сектанты чертовы! Хотя Егорка сам виноват. Не надо было из общины выходить! Душно, ему, видите ли, в коллективе стало! В результате, и себя погубил, и семью свою. Звереют, однако, уроды! Третье за месяц нападение.
Штурмовать саму общину праведники, конечно бы не решились. Охрану Матвей с товарищами организовали-то как следует. А вот ближайшие окрестности становились в последнее время все более опасными. Фанатики раз за разом атаковали группы охотников, выходившие в рейд раз в несколько дней. Раньше им почти всегда удавалось отбиться, но нападения становились все ожесточеннее и организованнее, и за последние месяцы община потеряла четверых мужиков. А теперь вот Егорка.
Его тихо, не дав издать даже крика, убили почти у самого входа на территорию общины, предварительно ограбив, и разрезали на части. Праведники в этом деле были мастера. Правда, в этот раз, останки не были выложены в аккуратный круг, как того требовал их культ, а просто брошены в кучу прямо на месте казни. Видимо, торопились – боялись, что чем-то выдадут себя и по ним откроют огонь местные. Матвей, по правде, думал, что дело было так: праведники (возможно, сразу несколько групп), решились атаковать егоркины землянки. Пока грабили и убивали его семью, тот успел сбежать и ринулся в общину за подмогой. Те пустились вдогонку и достали его у самого периметра. А просто в живых его оставить после ограбления – это для них совсем не вариант. Без расчленения не будет очищения души перед встречей с Всевышним – так считали праведники. Мужики по приказу Матвея уже снарядили группу проверить землянки Егорки, где он жил со своей семьей. Благо, идти было недалеко. Егорка с семьей поселился рядом с головачом, который возвышался над лесом буквально в километре от общины. Проверить было необходимо, но Матвей не сомневался – ничего они там не обнаружат, кроме выложенных в семь аккуратных кругов части тел его родителей, жены, двух детей и двух братьев.
Но казнь Егорки не была главной причиной тревоги Матвея. У него на сердце и так последние недели лежала черная глыба.
Община была обречена на физическую погибель.
И озверение праведников не сильно меняло состояние дел. Еще год назад казалось, что жизнь стала постепенно налаживаться – община легко справлялась с атаками праведников, а старики (самая главная и страшная опасность) и так уже очень давно не приближались к ней ближе, чем на пару километров.
Но случилась беда – еще в начале лета полностью пропала связь с общинами из Пушкарево, чудом уцелевшего после первых ударов и последовавших за ними атак стариков, города-спутника Москвы. Уцелел, конечно, не весь город, а пара кварталов и несколько прилегающих поселков, но общины, сформированные там, играли ключевую роль в
