буквально, как утверждение, что шоколад лучше секса. По крайней мере, хорошего секса.
Бет проскальзывает на место напротив меня, кладет рядом с собой свою огромную сумку от «Гуччи», и название дорогого бренда напоминает о том, что она, как и большинство здесь присутствующих, происходит из семьи с деньгами. В ее случае – семьи инвесторов в недвижимость, которые наверняка предпочли бы, чтобы она занималась интерьерным дизайном, а не трупами.
Роуз останавливается рядом с нами, разглядывая Бет, в руке у нее кофейник.
– Кофе?
– Весь кофейник, пожалуйста, – говорит та, ставя свою перевернутую до сих пор чашку на блюдце. – Но я начну с этого.
Официантка наполняет ее чашку и обводит нас взглядом.
– Что-нибудь из еды?
Мы с Бет качаем головами, и как только Роуз уходит, Бет понижает голос и подается ближе.
– Что, черт возьми, происходит?
– Как, черт возьми, тебя понимать?
– Я здесь, в Ист-Хэмптоне, – говорит она, как будто это все объясняет.
– Ты ведь здесь живешь, – отвечаю я, и тут до меня доходит: – Но… Центр судмедэкспертизы находится в Хаапподже, и ты только что сказала, что закончила вскрытие. Здесь не может быть для этого подходящих условий.
– Я бы назвала помещение, которым пришлось воспользоваться сегодня утром для этих целей, в лучшем случае приемлемым.
– Тогда зачем проделывать это здесь?
– Именно это я и сказала, когда получила запрос, и стала настаивать на том, что вскрытие необходимо провести в Хаапподже. А тридцать минут спустя моя начальница…
– Директриса судмедэкспертной службы округа Саффолк? – уточняю я.
– Да. Бриджит Джонсон. Она позвонила мне и сказала, что не станет проводить вскрытие по документам в течение сорока восьми часов. И что мне нужно провести его на месте.
– Я даже не уверена, что это законно.
– Не только ты одна.
– Зачем это делать?
– Она сказала, что в Хаапподже слишком много сотрудников и вообще людей, которые могут распустить язык. Это замечание было высказано после того, как она напомнила мне, что в Ист-Хэмптоне полно влиятельных людей, которые не хотят, чтобы у них во дворах толклись съемочные группы новостных каналов.
– Мой отец провел сегодня пресс-конференцию. Я думаю, она что-то не так поняла. Это уже не новость.
– Пресс-конференцию, которую он практически свел к тому, что вчера вечером имело место самоубийство, а не убийство.
– Ни хера себе… Скажи мне, что он этого не делал.
– Хотела бы я это сказать.
Отодвигаю свою кофейную чашку в сторону.
– Каким местом он вообще думает? Он же потом будет выглядеть лжецом.
– Он скажет, что был дезинформирован.
