Но, увы, он не вернулся и никаким образом не сообщил в родную деревню о десятисантиметровой свободе. И группа осталась в неведении дремать вокруг комка земли. Нет между червяками никакой коммуникации. И интуиции у них нет. И телепатии тоже. И навигаторы они никудышные. Очень много недостатков.
А первопроходцам было труднее, чем деревенским, – они могли засохнуть в дороге, и вообще – трудная судьба. Но некоторые из них нашли Землю. А из деревенских – только один.
Первопроходцев было мало.
Только немногие из первопроходцев были таковыми по собственному решению. 90 процентов открывателей Земли были первопроходцами поневоле – их изначально случай забросил в сторону от деревни, и им пришлось в одиночку решать свою судьбу. А семейные – деревенские решали свою судьбу очень консервативно – они не покидали «деревень» (в большинстве своем) и довольствовались «внутренней культурной жизнью своего поселка».
Интересные ребята – червяки. Параллельная цивилизация. И очень консервативные. Хотя оно и надежнее. Они не геройствовали зря, – они выжидали. И – все получилось в их пользу. Червяки знали, что время течет, бытие длится и обстоятельства меняются. Вот и у червяков изменились обстоятельства: должен же я их был когда-то отпустить. Ну – вот, я их и отпустил. И консервативные червяки расползлись, переждав, в большинстве своем, неблагоприятный период жизни без лишнего риска и правдоискательства. А если бы все в первопроходцы подались? Наблюдения показывают – 80 процентов засохли бы. А если бы и на следующий день выжившие не успокоились? И снова за свое опасное дело? Тогда третий такой день «смелых героев» уморил бы всю «страну».
Значит рискующих своей головой в популяции должно быть процентов пять. Если их накапливается больше – в «стране» начинают распространяться переселенческие настроения.
Расползлись червяки.
А я остался копать.
Думать.
Радикализм – опасная вещь.
А консерватизм – это хорошо.
Наверное, старею.
Интерес к жизни
Интерес к жизни возвращался и нарастал сначала постепенно как некое возбуждение изнутри.
Сначала понравились некоторые выражения из романов Ж. Сименона: «Бывают дни, когда я ничего не понимаю… Смеркалось… Пойдем, полюбуемся, как темнеет… Выпьешь горячего лимонада?.. Улица принца… Выгнать ее труднее, чем кота утопить…»
Потом я выздоровел от этой восьмимесячной депрессии, но выздоровел так, что уже навсегда запомнил тот ад «по ходу жизни».
И что я состарюсь и еще обязательно и не раз в него попаду. Это грустно.
Теперь я хотел и снова мог видеть то, что хотел, вот эти все лирические
