это, мужчина даже встал со своего места.
– Что за глупости, Велиал? Это не смешно.
Король посмотрел на него пустым взглядом.
– Брат, это не шутки, – повторил Заган.
– Почему вы так решили, ваше величество? – Асмодей переводил взгляд с короля на меня и обратно.
Демон сделал несколько неуверенных шагов, а затем просто исчез в воздухе.
– Велиал! – неожиданно громко произнёс Заган и тоже исчез.
Я снова осталась наедине с библиотекарем, который выглядел растерянным. Откровенно говоря, за последние сутки это было почти постоянным выражением его лица.
– Что тут произошло?
Действительно, что? Кажется, в какой-то степени судьба всё же смиловалась надо мной и…
– Похоже, ваш Велиал теперь смертный, – прошептала я, будто страшась. Внутри зародились эмоции, не мои: страх перед неизвестным, растерянность и предчувствие катастрофы. Наверно, так чувствуют себя люди, которым неожиданно ставят смертельный диагноз.
Станиславский, видимо, хотел что-то возразить, но не решился. Для меня это одинаково плохо: быть убитой, пытаясь добраться до короля демонов, или уничтоженной им в приступе слепой ярости.
– У вас болит голова? – спросил Асмодей, и я поняла, что он повторил вопрос, так как не услышал ответа.
Я тряхнула головой и посмотрела на библиотекаря. Внутри меня бушевали отчаяние и страхи, половина из которых были моими, а другая…
– Он злится, – зачем-то сказала я вслух, разглядывая свою исцелённую ладонь.
– Кто? – не понял библиотекарь.
Через мгновение со стороны улицы раздался оглушительный хлопок, от которого даже задрожали стёкла. Я схватилась за правое плечо, в которое будто впилось что-то острое, и закричала.
Асмодей в ужасе смотрел на меня. Когда он попытался дотронуться, я ударила его.
– Я постараюсь снять боль, девочка, – сказал Станиславский, но я отреагировала на эту попытку агрессивно.
Боль постепенно отступала.
– Мисс… – Мужчина тяжело вздохнул, словно его слова меня оскорбили. – Я хочу вам помочь.
– Ты хочешь помочь Велиалу, демон, – огрызнулась я и свернулась в клубочек, надеясь, что хотя бы так мне станет легче.
– Нет же, – Станиславский снял очки, встал с кровати и подошёл к окну. – Ваше величество, что же вы творите?
Я испуганно подняла голову. От захлестнувших меня эмоций казалось, что Велиал решил сравнять школу с землёй, но новых громких звуков с улицы уже не доносилось. Асмодея в комнате не было. Ничего не изменилось, кроме качающейся на сквозняке шторы.
Анна усердно наматывала спагетти на вилку:
– Ты не в курсе, что вчера вечером на двадцатом шоссе произошло? Какой-то псих выскочил прямо перед бензовозом.
– Ага! – согласилась Софи, которая, сколько я её знала, делала вид, что она блондинка, на деле будучи шатенкой.
