бывает нетерпеливым.
– То есть… Вам… – кажется, я только что растеряла весь свой словарный запас.
– О, наконец-то дошло, что я не ровесник тебе даже близко. Может, я и кажусь милым и симпатичным, но ты для меня по уровню развития и понимания мира на уровне бактерий Люцифера. Не обижайся, я просто говорю как есть.
Я сглотнула, чувствуя ком в горле. Было трудно поверить, что кто-то может жить так долго. Я ожидала услышать историю вроде: «Вы ошиблись, мы сразу создали человека, а кости слепили из глины, чтобы вы ломали голову, когда их откопаете». Но теперь, когда я знала приблизительный возраст падших, Велиал казался ещё более величественным. Даже если бы дракон приземлился на школьной лужайке, я бы не смотрела на него с таким восхищением, как на падшего. Его возраст и опыт делали слово «древний» недостаточным.
– Ну… Вы хорошо сохранились, – пробормотала я, вызвав у Велиала приступ хохота. Он едва не свалился с кресла. Я неловко улыбалась, чувствуя, что, упомянув его внешность, немного оскорбила его. Но он воспринял это как шутку.
– Не влюбись только, Казадор, – сказал он, когда перестал смеяться. – Ох, как же я люблю человеческую психику. Вы умудряетесь замять любой шок, скрыть неприятные воспоминания и иногда даже заменять их на что-то другое. Это просто удивительно.
Велиал снова стал серьёзным:
– Значит так. Мы прошли краткий экскурс в историю возникновения мира. Теперь вернёмся к нашему разговору в библиотеке. Насчёт договорённостей. Как ты поняла, я существо эксклюзивное, ценное и многое повидавшее. Я привык жить, и мне это нравится. Жизнь – увлекательное занятие: каждые тысячу лет что-то новое, никогда не угадаешь, что именно, – демон хлопнул в ладоши, почти развалившись в кресле. – Поэтому давай договоримся не мешать друг другу.
– Что это значит? – подозрительно спросила я. – Вы собираетесь уйти?
– Пока нет. Очень бы хотел, но не могу. Во-первых, ты бережёшь своё тело и душевное равновесие. Не истеришь по каждому поводу и меньше стрессуешь. Я хоть и падший, но у нас тоже есть эмоции. Поверь, не хочется их испытывать, когда ангельский меч у горла. Можешь даже пить успокоительное, Асмодей говорит, у вас очень хорошо развита лекарство. Если я умру – умрёшь и ты. И наоборот. Понятно?
Я кивнула. Это казалось логичным.
– Во-вторых, как у тебя дела с алкоголем? – Велиал задумчиво посмотрел на меня.
– Я не пью, – пожала плечами я. – Это запрещено до двадцати одного года.
– А теперь честно. Всем всегда было плевать на законы. Я ещё в средние века насмотрелся, как они работают: для всех равные, но для элиты равнее.
– Честно, не пью.
Король вздохнул, явно разочарованный.
– Понятно. Если дружба с алкоголем приводит к нецензурным песням и ползанию на четвереньках, лучше воздержись. Это может повлиять на меня. Как с болью: ты чувствуешь столько, сколько и я; я – столько, сколько ты. Поверь, когда я
