в коридор, – слышится тихая речь. – Они вооружены.
Прозвучал отчётливый щелчок передёрнутого затвора.
Разросшееся органическое «дерево», опустило свои слепые головы, движение ушных раковин выдаёт стремление прислушаться. Полностью оно никогда не останавливается, длинные конечности продолжают ползать по стенам. Руки мертвецов всё время ищут кого-то тёплого.
Шаги… стук сапог… теперь попрятавшиеся по комнатам кошки встречают криками очередных гостей. Испуганные гости на эти встречи отвечают громкими ругательствами.
Оно неторопливо, в нём не бывает страха… Головы, среди которых и останки мальчика всасываются в полную слизи органическую скорлупу своего властелина. Ползут обратно в свои норы, слепые отростки подобны червям, что от вибрации земли прячутся в проделанные лазейки. Губы твари остаются в широкой искренней улыбке. Она отползает назад. Верхняя часть отребья оторвалась от потолка, спустилась на пол. Когда эта масса упала, от толчка подпрыгнула вся мебель вокруг, включая стол, на котором распласталась старуха. Огромная жирная многоножка перекрыла всё пространство кухни и половину гостиной. Оно стало выглядеть ещё больше. Этот дом ему явно будет тесен. Тем временем одна из щупалец уже раскрыла дверь позади себя. Показался тёмный спуск в подвал.
Это гигантское плотоядное насекомое утеряло интерес к старухе, правда, всё ещё тяготеет к другому тёплому дыханию. Мёртвой оболочки твари не пропустить этот вздох. На пороге, прижавшись к арке, стоит неподвижно девочка-кукла. Дитя принявшая веру. Не слёзы ли текут из её глаз. Щупальца отца вертятся вблизи её босых ног, им не хватает одного её шага, чтобы оплести лодыжку и утянуть с собой. Изящно крутятся, манят, лижут пол. Когда девочка побежала в спальню, они пытались ухватиться за её тело. Было ли касание кожи с ороговевшим отростком или нет, девчонка сегодня смогла убежать. В этот вечер свидания с братом не будет.
– В той комнате шум! – голоса за стеной.
Люди приближаются со всех сторон. Из коридора справа выскочили несколько кошек. Часть из них чуть не угодила в ползущую посреди комнаты мерзость. Завопили ещё отчаяннее и врассыпную по разные стороны.
Конечности наступает на серые ступени, затаскивают за собой остальное. Мёртвые гниющие ноги маршируют, как выставленные в шеренгу солдаты. Десятки посиневших пар рук скоблят по стенам. Одна из конечностей схватила распотрошённый обезглавленный труп юнца потащила за собой.
– Не лишено чувств, – последний шёпот чёрных губ уползающей мерзости. Щупальца рывками забираются в темноту. Последняя длинная серая рука аккуратно закрыла за собой дверь. Врата мрака затворились. Всё…
– В той комнате кто-то есть! Окружай! – голоса людей.
Старуха глубоко захватила воздух, скатилась со стола, рухнула на пол за кухонные тумбы. Её мимолетное падение, для иссохшего ужасом сознания словно долгий полёт на дно. Кануть глубоко, кануть
