в подвал солдатик. – Только она заперта.
Нет сомнений – этот проход ещё отворится. Через узкие щели веет страшным холодом. В следующий раз оттуда вырвется множество уродливых тел. Люди окружены тьмой. Люди угодили в колодец с трупами.
В этот момент за стенами дома разнёсся тяжёлый удар, зазвенело железо. Это было падение чего-то крупного. Может быть, рекламной опоры. Все, кто стоит на кухне, присели.
– Вот чёрт, – ругается их главарь, – буря ужасно сильная.
– Никогда такого не видел, – ещё один шепчет.
– Пора бы затаиться в одной из комнат, – пугливо говорит ещё один солдатик. – Мы для этого пришли.
– Сперва закончим с домом! – опять крикливый, может быть, ещё и глуховатый. – Нужно подняться на второй этаж! Кто со мной?!
– Хреновое дело, там не фигово опасно, – говорит налётчик рядом с крикливым, – я говорю это, не потому что там мог скрыться какой-то хрен, а потому что при следующем порыве ветра тебя сдует вместе с крышей. Я не пойду. Буря куда страшнее психа с ножом.
– Идите все, – звучит голос их командира, – поиграйте в темноте. Это ведь теперь наш дом. Я не люблю, когда в доме чужие.
Кто-то из группы тяжело выдохнул. Слов упрека не последовало, наверно, если выбирать из смертоносной бури, убийцы животных самым страшным будет гнев их командира. Они побрели в сторону лестницы, в районе зала свет их фонарей растворился. Чуть позже заскрипели ступени.
Их главарь остался у двери в подвал в лучах ещё более мрачного света. То ли близится ночь, то ли надвигается ядро бури, тьма становится густой и липкой. Многозарядная винтовка в его руках щёлкнула. Так передёргивается затвор. Дуло поднялось в сторону кухонного стола, налётчик зашагал вперёд. Он не кажется таким грозным. Человечек с нелепым женским аксессуаром на шее, две руки, две ноги и всего лишь одна голова. Грядёт буря, и когда она придёт, таких останется совсем мало. Куда больше тех, что уползли в подвал. Упрощение…
Лицо старой хозяйке отчасти переняло урок, полно безумия и ужаса. К ней приближается пустынный гость, ей же претит встреча с его карабином и претит перспектива мотаться на брюхе твари. Она переворачивается со спины на грудь. Под руками мнутся мягкие туши трупов, они уже вряд ли осудят и от боли не закричат. Под тихий шорох мокрого платья, кладёт лицо на живот распоротой собаки. И жмётся к утилизированной кучи в надежде слиться с ней. Ни гладкие кишки на коже, ни запах не могут отвратить безумную старуху.
Свет фонаря упавший ей на спину не выдал её. В крови всё едино, как фарш после мясорубки. Волосы совпали с шерстью, а окровавленное платье с кожей. Он принял тело за труп, или вовсе не понял, что это человек. Так или иначе чужак закашлялся и быстро ушёл.
Гретти пошла следом. Если описывать как выглядит тело смерти, то определённо оно будет схоже с телом старухи. Кровь капает с ночного платья, за ней тянутся красные ручьи. На руках налипли волосы мертвецов, а в волосах
