романе, а барышни, вопреки моему представлению о них как о созданиях легкомысленных, делились радостями материнства. Никто, ровным счётом никто не был несчастен или сердит. Я заметил, что госпожа Мрици взирает на них с выражением истинного довольства и покоя, и подивился, как она могла собрать в Доме столько счастливых людей.
За порогом, не успел я и десяти шагов пройти, на меня снова напал ветер. За ночь я как-то подзабыл о нём (да и не думал, что этот чертяка станет крутиться здесь утром), и он снова застал меня врасплох. Я с трудом удержал шляпу, но он раскидал полы моего пальто. Стоило мне запахнуться, как навстречу мне понёсся маленький пылевой смерч. Я было отвернулся, но тут откуда-то из дома засвистели, и смерч опал, ветер стих и вообще, кажется, умчался куда-то прочь. Я посмотрел на подъезд. На пороге Дома стояла госпожа Мрици и улыбалась.
День прошёл в заботах: начальство в который раз отказывало мне в переводе на другую должность, хотя никаких препятствий к этому, кроме близкого неустроенного родственника, не существовало. Уже четвёртый раз на место, словно специально придуманное для меня, садился посторонний для фирмы человек, и не удивительно, что я пребывал не в самом лучшем расположении духа. Возвращаясь домой, я мысленно награждал начальство красочными ярлыками, призванными показать, что человек этот не только заблуждается, но и вскоре поплатится за ошибки. Думать так было не слишком хорошо, но я никогда не мнил себя правильным человеком.
Я так погрузился в свои проблемы, что не заметил, как дошёл до дома, прошёл через общую комнату и поднялся на третий этаж. Только у дверей своей квартирки я опомнился и подивился, что ветер проигнорировал меня. Более того, его присутствия я и вовсе не почувствовал, и это заставило меня отвлечься, наконец, от своих проблем.
Переодеваясь ко сну, я думал о госпоже Мрици. Хорошенькая, как ручная мышка, она казалась мне странно-всемогущей: она не только держит Дом, но и повелевает ветром. Как? Знает ли господин Мрици, которого я ещё и в глаза не видел, что ему круто повезло?
Посреди сна, в котором я сбрасывал с городского моста верещащее начальство, что-то разрушило оковы моих видений, тряхнув стёклами в оконных рамах. Я открыл глаза и уставился в темноту потолка, потом перевёл взгляд на зашторенное окно. Шторы медленно колыхались.
Ветер, подумал я, повернулся на другой бок и закрыл глаза.
Что-то дикое ворвалось в мою постель, стянуло одеяло, выпотрошило подушку и сбросило меня с кровати, оглушённого, испуганного, открещивающегося от демонов, чертей или кого там ещё. Я не видел нападавшего, потому что в комнате было темно – оставалось совсем немного, чтобы я заорал в голос. Мне показалось, что у неприятеля холодные руки, и я ломал голову над вопросом, кто же мог так невзлюбить меня, чтобы напасть на меня в моей собственной квартире.
Вдруг я услышал голос госпожи Мрици, которая из коридора спрашивала,
