сына на руках, гладила сморщенное личико, перебирала и целовала его пальчики. Из окна струился бледный свет, в воздухе кружились крупные белые хлопья, постукивал сухими ветками ветер. Этот миг она запомнит навсегда: отдых после мучительных усилий, огонь очага, теплая овчина; обступившее мать и сына умиротворение, тихое, почти священное.
Королева очнулась от дремоты. Колокола лондонских соборов и ближайшей церкви Спасителя возвещали радостную новость о рождении принца. Угасший день за окном уже переходил в сумерки, снегопад прекратился. Возле кровати стоял Генрих и с блаженной улыбкой на раскрасневшемся от мороза лице смотрел на ребенка в люльке.
Алиенора быстро приподнялась и села в постели, опираясь на подушки. Почему ее не разбудили до прихода Генриха, чтобы одеть и причесать перед встречей с мужем?
Генрих повернулся на ее движение, и она заметила слезы в его глазах.
– Он прекрасен, – произнес король, и у него перехватило горло.
Алиенора редко видела супруга в таком уязвимом состоянии – беззащитное выражение лица, нетвердый голос. От нахлынувшей нежности у нее защемило сердце, как будто материнский инстинкт распространился и на мужа. Он взял спеленутого младенца из люльки и сел на край постели.
– Ты дала мне все, о чем можно только мечтать, – любовно обратился он к жене. – Ты выполнила все условия брачного союза. Мне нелегко кому-то довериться, но тебе я доверяю безраздельно. Ты драгоценный подарок судьбы.
Его слова звучали так искренне, что глаза Алиеноры тоже наполнились слезами. Она знала, как трудно ему снять оборону и открыто признаться в своих чувствах. Рождение малыша и в самом деле сильно тронуло его. Однако Алиенора учитывала прошлый горький опыт и особенно не обольщалась. С Генрихом всегда так: сегодня он откровенен с ней, а уже завтра все может измениться. Она ответила ему лишь сдержанным взглядом. А колокола звонили и звонили.
Наконец он встал и неохотно отдал сына в руки одной из нянек:
– Я договорюсь о крестинах. Наречем его Генрихом, как мы и хотели. Лондонский епископ проведет обряд завтра утром. Отдыхай, дорогая. Тебе надо окрепнуть и набраться сил для следующего ребенка.
Генрих поцеловал жену и, как всегда стремительно, удалился. Алиенора улыбалась, хотя на самом деле испытывала раздражение. Минуту назад он был полностью удовлетворен жизнью и все было лучше некуда, но теперь уже ожидает следующего отпрыска. Совсем не это хочет услышать ослабевшая, измученная жена всего через час после родов. Она должна окрепнуть, только чтобы произвести на свет еще одного младенца! Каково! А ведь в начале их брака Алиенора предупреждала, что не согласна быть лишь женой и матерью. Нет, она не позволит, чтобы с ней обращались как с племенной кобылой.
Глава 3
Винчестер, сентябрь 1155 года
– Архиепископ настаивает на том, чтобы я отправил войска в Ирландию. – Недовольный Генрих беспокойно мерил шагами комнату. – Старый лис хочет подмять под себя Ирландскую церковь. Предложил даже посадить там
