Здесь нам повезло. Появились тучи, начался мелкий дождик, море накрыл туман. Немецкие самолёты больше не летали. Мы сидели на берегу и соображали, что нам делать дальше. Неожиданно прямо перед нами появился катер с блестящей медной трубой и военно-морским флагом. С катера сошли двое в телогрейках, а мы попросили моряков переправить «авиацию» на «большую землю».
Нас пригласили на катер, и он, стуча дизелем, не спеша отошёл от берега. В маленькой каюте нас угостили чаем, сухарями, галетами и сахаром. Высадились на пустынном берегу в густом тумане при сильном дожде. Приморскую Тамань нашли по лаю собак. Приветливая хозяйка дома, у которой мы попросились переночевать, поджарила колбасу с яйцами, достала из погреба молока и поставила на стол молодое вино. От вина и плохого настроения меня так сильно развезло, что это событие запомнилось на всю жизнь.
Расставание с Крымом было хотя и временным, но трагичным как из-за больших потерь, так и из-за той фатальной неорганизованности и неразберихи, которые будут преследовать меня до ноября 1942 года.
До свидания, Крым, до скорой встречи!
Теперь некоторые итоги пребывания на Крымском фронте.
Примерно через год, уже на Кавказе, я узнал, что за получение по подложным документам вещевого и продуктового довольствия и совершение других афер Лизунов был судим военным трибуналом. Об этом сообщалось в приказе командующего 4-й воздушной армией генерала К.А. Вершинина.
Моим другом в Крыму был самолёт Пе-2 «сотка» 22-й серии производства Казанского завода, с хвостовым номером 09 и боевым экипажем: командир – Лёша, штурман – Толик, стрелок-радист – Вася. Я готовил это оружие фронтовых друзей к боевым вылетам, охранял при вынужденной посадке самолёт, ремонтировал его после воздушного боя и встречал после каждого полёта.
После войны названия памятных для меня населённых пунктов поменялись: Сарабуз именуется Гвардейское, Ново-Царицыно – Советский, Карасубазар – Белогорск, Семь Колодцев – Ленино.
Все изложенные события и эпизоды – реальные, однако некоторые фамилии и имена могут быть искажены из-за давности времени.
Переправа
В этот день погода была тёплой, хотя и пасмурной. Над морем сгущалась дымка, а сплошная облачность постепенно прижималась к земле. Собирался вечерний дождик. Тяжёлый и безрезультатный для нас день подходил к своему концу.
Одиночный немецкий бомбардировщик Me-110 вынырнул неожиданно из облаков и сбросил серию из шести бомб на наше расположение. Было полное впечатление, что они, падая с ускорением и характерным свистом, летят прямо на нас. Однако их разрывы разбросали прибрежные мелкие камни не ближе семидесяти метров от места, где мы залегли.
Возможно, экипаж бомбардировщика либо очень боялся зенитного огня, либо у него была иная причина, которая вынудила сбросить бомбы, не долетая до вероятной цели – Керченского порта.
