когда наш бесполый убийца сбежал. А дальше, в тот самый момент, когда мы были в баре, самолёт с Рабби Шимоном на борту при взлёте не сумел набрать высоту, клюнул носом и упал. Помнишь грохот, раздавшийся в тот момент?
Я неуверенно пожал плечами, но Шустер кивнул – скорее собственным мыслям, а не моему жесту.
– Да, крушение самолёта, – продолжил он. – Говорят, песок забился в турбины. Как бы там ни было, но Рабби Шимон ныне мёртв. И я не могу утверждать точно, а лишь догадываюсь, что нелепая смерть голема произошла в тот самый момент, когда умер и сам Рабби. Смекаешь?
– Пока нет, – мой голос звучал глухо. – Сейчас я попрошу тебя найти мне какой-нибудь еды и стакан с водой, а пока ты ищешь, я умоюсь и попробую заткнуть стрекотание цикад в своей голове. А вот уже после постараюсь понять.
Встав, я двинулся к дверям. Мир был слегка иллюзорен, но, к счастью, не делал попыток перевернуться с ног на голову. Спасибо ему на этом. Я и без того от произошедших за последние дни событий потерял ощущение реальности.
Уже на выходе меня догнал вопрос Шустера:
– Стакан с водой, Любо?
– Да, – я понял, что его так изумило. – Сегодня, как мне кажется, с меня хватит.
Всё ещё улыбаясь из-за того, что удалось изумить Шустера, я прошёл в туалет, поплескал в лицо прохладной водой, а затем посмотрел в покрытое мутными потёками зеркало – обычно его протирал Бобби Ти, но последний раз, судя по всему, случился очень давно.
«Док мёртв, – подумал я. – Теперь умер и Рабби. По логике, следующими должны стать Легба или Рюманов, но мне почему-то кажется, что так не будет. И ещё мне кажется, что Шимон не убивал Дока. Они были чем-то похожи. Может быть, как раз эта похожесть и стала причиной их смерти».
Я пустил холодную воду большим напором, засунул голову в раковину, слегка извернувшись, чтобы не задеть кран. Минут пять, пока не закололо в висках, я старался думать лишь о том, чтобы случайно не уснуть и не захлебнуться.
Это была бы ещё более нелепая смерть, чем та, которая приняла в свои объятья лесоруба-голема.
Через полчаса, съев пару огромных бутербродов с консервированным тунцом в листьях салата (Шустер заявил, что отобрал их у Бобби Ти), я был в относительном порядке.
– Что у нас есть? спросил я.
Шустер достал листок бумаги и вывел на нём заглавную «Д». Затем обвёл её в кружок и зачеркнул. После нарисовал от «Д» три стрелочки к трём другим буквам «Б», «Л» и «Р». Затем обвёл «Р» кружком и зачеркнул. Нарисовал в стороне заглавную «Г», обвёл, зачеркнул и протянул от неё две стрелки. Одну к «Д», а вторую к «Р», сопроводив последнюю знаком вопроса.
– Вот что-то такое мы имеем, правильно? – Шустер поднял глаза. – Только это и ничего больше.
– Нет, не правильно.
Я отобрал листок и нарисовал ещё отдельно стоящую букву «Ч», от которой протянул стрелку к «Д». Затем, подумав, поставил небольшую «Б»
