удивился Дима.
– Потому что пинка просит, – весьма грубо ответила я и засмеялась собственной шутке.
Конечно, никто из присутствующих не разделил моего веселья, наоборот, повисла тишина. У родителей маминого жениха Дмитрия Александровича и Антонины Павловны недоуменно вытянулись лица. Дядя Саша неловко крякнул, а мама отчаянно покраснела.
Эх, сколько раз в жизни я еще буду заставлять ее краснеть.
– Инна, что ты такое говоришь?! – Смущенная родительница дернула меня за рукав футболки. – Простите, она немного ершистая и не любит, когда обращают внимание на ее необычную внешность.
Прямо скажем, клоунскую внешность.
– Но вообще, Инна очень хорошая, – тут мама немного покривила душой, – и добрая девочка. Всякую живность больную домой несет, котят, собачат, даже когда-то мышат приволокла и выкармливала с помощью пипетки. Правда, они все равно подохли.
Будущий братец пренебрежительно хмыкнул.
– Выхаживает, – продолжила меня хвалить (выставлять еще большей дурочкой) мама, – а потом пристраивает в хорошие руки.
– Любит сирых и убогих, – вставил едкий комментарий совершенный мальчик.
– Дима?! – возмутилась его бабушка Антонина Павловна, а дядя Саша нахмурился.
– Ага, могу и тебя пристроить в хорошие руки.
Такого с руками оторвут…
Взрослые засмеялись.
– А ей палец в рот не клади, – как мне показалось, с одобрением сказал дедушка Дмитрий Александрович.
– Какая колючая, – пожал плечами красавчик, сын дяди Саши. – Она точно ваша дочка? – обратился он теперь к маме. – Абсолютно на вас не похожа. Может, ее в роддоме подменили?!
– Дима! – Теперь уже дядя Саша возмущенно дергал отпрыска за рукав.
А у меня слезы навернулись на глаза. Я снова вдруг остро почувствовала свою ущербность. Больше всего на свете я хотела быть похожей на свою красавицу маму, но мне ни одной черточки не досталось. У мамы волосы светлые, блестящие, будто золотое руно, личико сердечком, глаза миндалевидные с ярко-голубой радужкой, губы, словно цветок, красивые. У меня рыжие спирали вместо волос, губы как вареники, на зубах скобки, глаза навыкате. Смешная и несуразная… Только, пожалуй, нос ничего, на мамин не похож, но довольно аккуратный.
Мама обняла мои худые плечи.
– Точно моя, – в женском голосе слышалась теплота, – такую рыжую и ершистую разве с кем-то спутаешь. Сразу в сердце западает.
Красавчик еще раз пренебрежительно хмыкнул.
– Так, давайте шашлыками заниматься, – призвал к активным действиям дедушка Дима. – К вечеру обещали дождь.
– Наташенька, – обратилась Антонина Павловна к маме, – поможешь мне с салатом?
– Да-да, конечно.
– А ты, Дима, покажи Инне Муркиных котят, – продолжала распоряжаться показавшаяся милой бабушка.
«Инне» звучало еще
