комнате, разглядывая хаос, который она успела развести в своей комнате. Инна сидела на кровати с какой-то книжкой в руках, но не читала, настороженно следила за моими передвижениями.
– Ну как, Лягушонок, тебе понравилась твоя коробчонка?
– Какая коробчонка?!
– Новая комната.
– Да, понравилась, с балкончиком.
Спустить бы ее с этого балкончика.
– Дома у меня не было балкона, мы вообще вместе с мамой спали в одной комнате.
– Теперь твоя мамочка будет спать с моим папочкой. – В голосе издевка и желание задеть.
– Ты ревнуешь своего папу к моей маме?!
Это она меня задела, прямо в больное место попала. Иногда Инна поражала своей проницательностью.
– Нет, конечно, – фыркнул я.
Нет, конечно, все немного сложнее, во мне горела обида за маму, за наше, наверное, не очень-то счастливое прошлое, которое так быстро забыли, устремившись в будущее.
– А ты времени не теряла, за несколько часов превратила такую милую комнату в свинарник.
Инна снова насупилась, исподлобья недобро за мной поглядывая.
– А у тебя комната слишком скучная. Красивая, но скучная, так же как и ты. – И показательно зевнула.
Эта девочка с девяти лет умела мастерски играть на нервах, прирожденная стерва.
– Просто у тебя интересы слишком примитивные.
– Судя по комнате, у тебя примитивные, а у меня, наоборот, разносторонние.
– Причем излишне разносторонние. Хватаешься то за одно, то за другое, и нигде ничего толком не получается.
– Бабушка Маша, наоборот, говорит, мне удается все, за что ни возьмусь.
– Бабушка Маша человек субъективный, она тебе безбожно льстит, а ты всему веришь, наивная чукотская девочка. Рамки, видимо, сама делала? Уродские.
Сводная сестренка зло сощурила глаза. Подошел к комоду, из клетки на меня поглядывал маленький белый хомячонок. Глаза – черные бусины словно осуждали: «Зачем ты так с нашей хозяйкой?! Она хорошая девочка». Спустить бы вас вместе с хозяйкой с балкончика…
– Как зовут твоих уродцев?
– Сам ты уродец!
Самодовольно ухмыльнулся:
– Ты же недавно говорила, что я красивый.
– Моральный уродец.
Немного опешил, никак не ожидая такого ответа от девятилетней девчонки.
– Ты хоть знаешь, что такое мораль?
Инна, видимо, имела весьма смутные представления об этом понятии, отвечать не спешила.
– Мораль сей басни такова, не родись красивым.
– Ты ею точно не родилась.
– Мама говорит, что я потом обернусь павлином.
Фыркнул смехом.
– Почему павлином?
– Жар-птицей. Но ведь жар-птицы не существует, а самая красивая птица – это павлин.
– Глупенькая,
