И впервые за эти годы почувствовал, как тёплое и щемящее чувство радости и ответственности заполняло всё внутри.
Всё свободное время он возился с ребёнком, помогал купать, гулял в парке.
– Володь, пора зарегистрировать дочку, – напомнила Галина через недею, оправившись после родов, – что-то мы с тобой даже имя не обсуждаем.
На все предлагаемые женой имена Володя никак не соглашался.
– А ты ему скажи, чтоб Валентиной назвал, тут же зарегистрирует, – подсказал Митя, зайдя со своим семейством в гости.
– Это в честь кого?
– Сама у него спросишь. Главное, предложи.
И точно, Володя улыбнулся, услышав имя Валентина, и тут же зарегистрировал дочку.
А в душе Галины впервые шевельнулось чувство ревности к той далёкой и незнакомой женщине, которая до сих пор не отпускала её мужа.
Они по прежнему не признавались друг другу в любви, но жили дружно, заботясь друг о друге и о подрастающей Валечке.
По стране интенсивно строились панельные пятиэтажки, позднее получившие название «хрущёвок». Благодаря этим быстро строящимся домам из железобетонных конструкций, многие улучшили свои жилищные условия. На работе Володю назначили дорожным мастером пути и выделили в таком доме однокомнатную квартиру.
Валюшку определили в ясли. Галина стала работать в конторе станции техником. Молодая семья железнодорожников трудилась на благо страны, а страна заботилась о них.
Все заработанные деньги уходили на питание и одежду. Так что денежную реформу 1961 года пережили спокойно и без материальных потерь, с интересом рассматривая «хрущёвские фантики», которые были во много раз меньше «сталинских портянок».
Но зато с каким ликованием встретили известие о полёте Юрия Гагарина в космос. Вместе со всем народом радовались и гордились своей страной Володя и Галя.
А вскоре жена шепнула мужу на ушко важное известие:
– Вова, у нас будет второй ребёнок.
– Сын, – засиял Володя, – обязательно сын!
– Кого сделал, того и рожу, – съязвила Галя и добавила, – две сестрички ещё и лучше.
Вторая беременность протекала с осложнениями, Галина подолгу лежала на сохранении в больнице, а Володя один управлялся с Валюшкой, работой и успевал отнести что-нибудь вкусненькое жене.
– Счастливая ты, Галка, – говорили соседки по палате, – не мужик у тебя, а золото.
Галя ничего не отвечала на реплики женщин, хотя соглашалась, что таких, как её Володя, поискать надо. Но в душе всё равно тлела какая-то неудовлетворённость с первого дня их знакомства. Ей хотелось не только тихой и спокойной жизни, но и бурных ласк и признаний в любви. А у них всё было как-то буднично и без эмоций.
Пришли на ум собственные родители. Отец, придя с войны, пристрастился к бутылке. Часто замахивался на мать, когда она пыталась остановить его от запоев.
