С одного конца она примыкала к дороге, с другого упиралась в овраг. На востоке синел лес, в котором диверсанты оставили машину. От проходной ремонтно-механического завода ГРС отгораживала свалка металлолома и жидкая лесополоса. Местечко выглядело вполне уединенным. Ночь была спокойная, дул приятный расслабляющий ветерок. К четырем часам светать еще не начало – все же осень на дворе. Округа вымерла, только в лесу ухала дребезжащим голосом сова. Станция занимала порядка двухсот квадратных метров и вся была опутана трубопроводами. Они тянулись почти по земле, загибались вверх под прямым углом, снова распрямлялись. На фоне сиреневого неба возвышались резервуары размером в половину железнодорожных цистерн, продолговатое строение посреди площадки с двускатной крышей. Ворота и калитка были заперты, ключ находился у начальника караула. По дорожке внутри ограждения изредка проходил часовой. Он монотонно следовал по кругу с одной и той же скоростью, иногда курил – что было, видимо, грубым нарушением караульного устава и большой человеческой глупостью (в воздухе явственно ощущался запах газа). Еще один часовой бродил вдоль строения. Третий куда-то спрятался. Но вот возник – в узком пространстве между резервуарами. Этот не курил – вероятно, дружил с головой.
Поскрипывала щебенка – мутный силуэт автоматчика медленно проследовал вдоль ограды. На тыльной стороне объекта больше никого не было. Он остановился, сладко зевнул, постоял, глядя на небо, тронулся дальше. Через минуту повернул под прямым углом, и густой мрак поглотил часового. Освещение на объекте не включали, экономили электричество, только над крыльцом караулки мерцала тусклая лампочка. Что-то зашевелилось снаружи ограды, привстал человек, перебежал. Скрипнул металл – он использовал для подъема на столб монтерские когти с ремнями! Словно всю жизнь только этим и занимался! Высота забора была порядка трех метров, диверсант ловко вскарабкался, перерезал колючую проволоку, перебрался на другую сторону, и ему протянули тяжелую сумку. Он забрал ее и исчез. Снова воцарилась тишина. Она продолжалась несколько минут. Заскрипела щебенка – возвращался часовой, сделав круг. Он повернул у углового столба, поволокся дальше. Что-то привлекло его внимание, автоматчик остановился, задрал голову. Колючая проволока над головой была порвана! Он не успел подать сигнал, только скинул автомат с плеча. За спиной возник силуэт – подкрался неслышно, прыгнул, полоснул ножом по горлу и оттолкнул от себя часового! Тот не сразу упал, стоял, расставив ноги, шатался, сдавленно хрипел. Потом силы покинули его, он опустился на колени и повалился лицом на дорожку. Темнота скрыла хлеставшую из горла кровь.
По столбу уже карабкался второй диверсант, за ним третий. Первый помогал им бесшумно спрыгнуть.
– Быстро работаем, хлопцы, – шипел Николай. – Мы не знаем, когда они сменяются…
Часовых снимали, как на показательном экзамене. Тот, что маячил вдоль строения, добрался до угла и оторопел, когда из-за угла кто-то вывернул, едва не протаранив его. Не успел он
