уже остывшего кофе, встаю, кладу деньги на барную стойку. Марина возится в углу с кассой.
Я смотрю наружу сквозь темное мокрое стекло. Дождь и ветер поджидают меня, как уличные хулиганы.
– Тебя проводить? – спрашиваю я.
– Все-таки решился? – улыбается Марина.
– Я имею в виду, до дома. Погода дрянь, да и время суток не располагает к прогулкам.
– Не надо, – Марина машет рукой, – я такси вызову. Спасибо. Да и мне тут еще нужно посчитать, потом выключить все… Поезжай.
– Как джентльмен, я должен был предложить.
– Спасибо, леди наймет себе экипаж.
Все, наш обычный ритуал прощания состоялся. Я ни разу за полгода не настоял на том, чтобы проводить ее, а она ни разу не согласилась, точно так же, как я ни разу не сделал попытки пригласить ее встретиться где-нибудь за пределами «Винчестера», а она ни разу не дала мне ни намека на то, что ожидает от меня чего-то подобного. Может быть, так даже лучше, оставаться друг для друга ночными собеседниками. А может быть, я просто боюсь потерять то, что есть между нами сейчас, и превратить это в двусмысленное слово «отношения». Пусть уж лучше все остается как есть.
Я застегиваю пальто и иду к дверям. Марина провожает до выхода. Я снова смотрю на нее, и у меня вдруг чуть сдавливает сердце от какого-то промелькнувшего щемящего чувства. Марина стоит передо мной, смотрит мне в глаза и улыбается. Я думаю о том, какая она красивая, а еще о том, как мне не хочется оставлять ее здесь одну.
– Ну все, пока, – говорит она и целует меня в щеку.
Я целую ее в ответ, прикасаясь губами к теплой мягкой коже, и чуть касаюсь руки.
– До завтра, – то ли прощаюсь, то ли спрашиваю я.
– До свидания, – улыбается она.
Я открываю дверь и выхожу на улицу.
Темнота, холод, ветер и дождь мгновенно обрушиваются на меня, злобно радуясь неожиданной ночной жертве. Ледяные капли бьют по лицу, сыплются за воротник, который я стараюсь поднять повыше. Из темных узких коридоров улиц с завыванием вырываются сквозняки. Чуть правее виднеется в сумраке серая громада стадиона. Стены домов уходят прямо в клубящееся серыми тучами небо. Кошмарные сновидения их обитателей смотрят на меня через черные мокрые стекла. Я подхожу к набережной и поднимаю руку. Машин в этот час совсем мало, и только минут через десять, когда стылый ветер уже пробрал меня до костей, из мрака вырывается нечто, словно наспех склепанное гоблинами из плохо подогнанных листов железа. Собственно, один из этих гоблинов и сидит за рулем.
– Куда ехать? – слышу я каркающий голос.
– Черная речка, – отвечаю я, – самое начало Приморского проспекта.
И, не дожидаясь переговоров о цене, падаю на продавленное сиденье и захлопываю дверцу.
– Поехали, – говорю я, откидываюсь на спинку, стараясь не очень надавливать ногами на ржавое днище, и прикрываю глаза.
Я просыпаюсь мгновенно, как будто кто-то повернул выключатель,
