тысяч.
– Сколько? – повторил хозяин ломбарда, – надо подумать. Чистого золота – 3,87 грамма, монет сорок девять… Думаю, что тысяч триста дать смогу…
– Сколько?! – вскочил на ноги Спиридон, ошеломленный озвученной суммой.
– Ошибся чуток, – притворно вздохнул Лившиц, истолковавший реакцию Пентюхина по своему, – не триста, а пятьсот.
И поскольку Спиридон молчал, Митроха быстро заговорил:
– Спиридонушка, отец родной, да не даст тебе никто больше – поверь. Наоборот, ещё обманут и всё отберут. Я ведь по доброте душевной, можно сказать, как родному! Ты мне веришь?
– Спиридон с трудом проглотил возникший комок в горле и кивнул.
Он не знал, что Митроха даёт ему в семь раз меньше, чем на самом деле стоили царские рубли. Не знал – да и не хотел знать.
* * *
В новенькой спортивной сумке лежала грязная и прожженная толстовка. Выбросить её Спиридон не решился, всё-таки столько лет от холода спасала, а вот с замызганными фиолетовыми спортивными штанами расстался легко, швырнув их в мусорный контейнер сразу у выхода из магазина. Сейчас на нём был дорогой шёлковый костюм, модный плащ и шляпа. На ногах фирменные кроссовки «адидас». Обувка не слишком подходящая для деревенской хляби, но уж больно красивая.
Пентюхин не шёл, а плыл – настолько хорошо и привольно было на душе. Спиридон так размечтался, что не сразу обратил внимание на людей, толпящихся возле его дома. Вопли Лукерьи плетью хлестнули по ушам:
– Вот он, ворюга, товарищ милиционер! Держите его! Гляньте, как вырядился, не иначе, кого-то ограбил или даже убил! У него же сроду денег не было! А тут так приоделся! А может, он Жирную мою продал?! Точно, украл и продал! Да что же вы стоите, товарищ милиционер? Хватайте его!
Из шумной толпы навстречу Пентюхину шагнул Максим – тощий лопоухий парень, только недавно закончивший школу милиции.
– А ну, цыц! – устрашающе, как он думал, гаркнул участковый на Лукерью, но получилось это у него как-то жалко, пискляво и совершенно неубедительно. А затем, повернувшись к прибывшему, въедливо поинтересовался, словно пытаясь пробуравить взглядом дыру в костюме с иголочки. – Что скажешь, Спиридон? Будем сознаваться или будем запираться? Откуда деньжата? Может ты и вправду кого ограбил или может…
– Или может, – небрежно оборвал Максима Пентюхин и спросил строго, – у тебя, милок, заявление потерпевших, повестка или ордер какой на мой арест имеются?
– Никак нет! – отчеканил участковый, ошарашенный такой наглостью, и даже непроизвольно вытянулся по стойке смирно.
– То-то же! – улыбнулся Спиридон и хитро подмигнул. – Когда будет, тогда и приходи меня арестовывать и допрашивать, чай в правовом государстве живем и права свои знаем.
А затем, осмелев, гаркнул на соседей:
– Что собрались, бездельники? Чего рты пораззявили? Дел других нет?
