банку безбожно пересоленных орешков с буфетной полки, другой взяла с сушки, сделанной из обтянутой резиной проволоки и висевшей над мойкой, маленькое блюдо, раскрашенное шотландской клеткой и окантованное медью; высыпала в него орешки. С треском разрывая пакеты, выложила крекеры по краю тарелки, в центре которой красовался солидный кусок сыра гауда в красной оболочке, и поставила на стол плоскую магазинную баночку паштета со смеющимся гусем на этикетке. Тарелка была сделана из грубой бурой глазурованной керамики, вылепленной в форме краба. Рак. Александра боялась этого знака и повсюду в природе находила его подобие: в кустиках черники, росшей в заброшенных местах среди скал и болот, в гроздьях винограда, зреющего на подгнившей и прогнувшейся арке-беседке напротив ее кухонного окна, в конусообразных гранулированных домах-холмиках, которые муравьи строили в расщелинах ее асфальтированной подъездной аллеи, – в любом неосмысленном, но неотразимо влекущем множестве.
– Тебе как обычно? – спросила Сьюки с оттенком нежного сочувствия, потому что Александра, словно была старше, чем на самом деле, со вздохом, не снимая шали, тяжело уронила свое тело в единственное на этой кухне гостеприимное углубление – старое удобное голубое кресло, слишком уродливое, чтобы держать его в каком-нибудь другом месте. Из него постепенно вылезали внутренности, и на подлокотниках образовались сальные серые пятна, оставленные множеством касавшихся их запястий.
– Да, мне все еще требуется что-нибудь тонизирующее, – решила Александра, поскольку холод, вошедший в нее несколько дней назад вместе с грозой, так и не выветрился. – Нет ли у тебя водки?
Кто-то когда-то сказал ей, что водка не только менее калорийна, но и меньше раздражает слизистую желудка, чем джин. А раздражение, как физическое, так и психологическое, провоцирует рак. Он случается у того, кто не защищен от самой идеи его возникновения; ведь для этого и нужна-то всего-навсего одна свихнувшаяся клетка. Природа всегда начеку, наблюдает за тобой, ждет, когда ты утратишь веру, чтобы вонзить в тебя свое смертоносное жало.
Сьюки улыбнулась шире:
– Я ведь знала, что ты придешь. – Она выставила непочатую бутылку джина «Гордонз» с традиционной свирепой головой борова, глядящей круглым оранжевым глазом и высунувшей красный язык между загнутыми клыками.
Александра улыбнулась, глядя на этого дружелюбного монстра.
– И п-больше тоника, п-жалста. Калории!
Бутылка с тоником шипела и пенилась в руке Сьюки, словно хотела напугать. «А может, раковые клетки больше похожи на пузырьки газировки, разносимые током крови?» – подумала Александра. Нужно перестать об этом думать.
– Где Джейн? – спросила она.
– Предупредила, что немного задержится. Репетирует перед концертом у униатов.
– С этим ужасным Неффом, – добавила Александра.
– С
