сюда из-за жены нашего старшего мастера, Шампаня? Но ведь он невинен, как младенец.
Рамель. Ты веришь этому? А мы, судейские, за то и получаем жалованье, чтобы не верить. Я вижу, ты все тот же, ничуть не переменился за годы нашей разлуки, – все такой же благородный, восторженный юноша, словом – поэт. Поэт, который вкладывает поэзию в жизнь, вместо того чтобы выкладывать ее на бумагу… который верит в добро, в красоту. Ну, а царица твоих грез, твоя Гертруда, – что с нею сталось?
Фердинанд. Тс! Нет, не министр юстиции, а само небо послало тебя в Лувье, – ибо я поистине в ужасном положении, и сейчас мне особенно нужен друг. Слушай, Эжен, поди сюда. Я обращаюсь к тебе как к школьному товарищу, как к наперснику юности; надеюсь, для меня ты никогда не будешь прокурором? Из моих признаний ты поймешь, что должен хранить их свято в тайне, как духовник.
Рамель. Уж не уголовное ли что-нибудь?
Фердинанд. Брось! Такое преступление охотно совершил бы любой судья.
Рамель. А не то я отказался бы тебя слушать или же, выслушав…
Фердинанд. Что?
Рамель. Просил бы перевести меня.
Фердинанд. Ты все такой же, мой добрый, мой лучший друг. Так вот, уже три года как я люблю мадемуазель Полину де Граншан, и она…
Рамель. Достаточно! Я уже все понял. В нормандской глуши… вы разыгрываете Ромео и Джульетту…
Фердинанд. С тою лишь разницей, что наследственная рознь, разделявшая этих двух влюбленных, – пустяк по сравнению с той ненавистью, какую питает генерал де Граншан к сыну предателя Маркандаля!
Рамель. Но ведь через три года Полина де Граншан будет независима; она сама богата, мне это известно от Будвилей. Вы уедете в Швейцарию и проживете там, пока не уляжется гнев генерала, а в случае надобности – почтительно вынудите его признать ваш брак[7].
Фердинанд. Неужели я стал бы искать твоей помощи, если бы можно было надеяться на такую обыкновенную, легкую развязку?
Рамель. А, понимаю! Ты женился на Гертруде, на своем ангеле… который, подобно всем ангелам, превратился в… законную супругу?
Фердинанд. Во сто раз хуже! Гертруда, друг мой, это… госпожа де Граншан.
Рамель. Ого! Как же тебя угораздило попасть в такое осиное гнездо!
Фердинанд. Как вообще попадаешь во всякое осиное гнездо, – в надежде найти там мед.
Рамель. Положение весьма серьезно! В таком случае не скрывай от меня ничего.
Фердинанд. Гертруда де Мейляк, воспитанная в институте Сен-Дени[8], сначала полюбила меня, несомненно, из тщеславия; она радовалась, что нашла в моем лице богатого жениха, и сделала все возможное, чтобы привязать меня к себе, в надежде выйти за меня замуж.
Рамель. Обычная уловка всех сироток, склонных к интриганству.
Фердинанд. Но каким образом Гертруда в конце концов действительно полюбила меня? Такова
