но он куда-то делся. Вечером я встретился с одной знакомой. Купил себе пиво, ей – шоколадный батончик. Говорили об искусстве и незаметно перешли на ее проблему.
– Я не найду себе никого. – Говорила она.
– Ну ты же говорила, секс только с любимым. Ладно бы дело ограничивалось этим. Так еще и после свадьбы. – Закуривая, скучно промямлил я.
– Значит, буду одна.
Я ее не понимал в плане секса. Ей стукнула двадцатка, а взгляды с двенадцати лет не поменялись ни на йоту. Естественно, такое мнение я не разделял. Думаю, может, когда-нибудь она поймет меня. А вот интересно, а я – ее пойму? Кругом все такие одинокие…
– Я смирилась со своей ничтожностью.
– Угу. – Затянулся я сигаретой и выпустил дым себе под ноги тонкой струйкой.
В душе я смеялся над ней. Хотя она действительно мучила себя по-страшному, думая, что ее мучают обстоятельства. Ее постоянно предавали или забывали, но я подозреваю, что она многое сама для этого делала.
Перед подъездом, возвращаясь домой, я выкурил сигарету, наблюдая за желто-синим великолепием заката, что раскинулось между двумя домами. Поистине невероятное зрелище, когда теплые багрово-желтые лучи освещают все вокруг. Дома, деревья, убитый асфальт, меня. Как будто я вдруг попал на Марс, такое чувство. Уж больно красное солнце. Тучи были словно нарисованными и неподвижными. Вечер был красив и бессмысленен.
Придя домой, я съел слегка остекленевшие спагетти по-домашнему и сел в своей комнате на кровать, чтобы их переварить. Не то, чтобы для этого нужно специально как-то сесть и всерьез этим заняться. Я просто сидел и представлял как они перевариваются у меня во чреве. Это сопровождалось его довольным ворчанием.
Вот месиво из муки и масла комком в желудке обволакивается Аш-хлором и Натрий-о-ашем… обволакивается желтой маслянистой жидкостью и тает, впитываясь в стенки желудка…
Наконец, посчитав, что достаточно напереваривался, и все нужные вещества попали в кровь, а ненужные пошли дальше, я встал, разделся и лег в постель.
Пытался читать Стендаля, но строчки не согласовывались между собой. И, решив, что сегодня я слишком туп для чтения, лег спать.
* * * *
Моя работа, данная мне Рчедлой, заключается в отборе хороших деталей и плохих. Хотя, известно, что хорошее и плохое – категории глубоко относительные. Вот поэтому моя работа имела философский характер. Первый день меня старались сильно не загружать и давали холодное пиво на обед вместе с супом и кашей с мясом, котлетой или колбасой. И поэтому после обеда я отбирал детали еще лучше. «Лучше» носит тоже весьма относительный характер. И, таким образом, моя работа являлась дважды философской.
И вот так я отбираю детали. Хорошими деталями в моем восприятии являются не потертые, не слишком старые. Вот главные критерии. А имеют ли они брак, или нет – уже не мое дело. Я выполняю работу в соответствии со своей индивидуальностью,
