каждую его сторону, что мне казалось, будто время остановилось. А когда, наконец, его пальцы вытолкнули внутреннюю часть, на стол высыпалось несколько камешков. Они были кривыми и неказистыми, и больше напоминали какой-то мусор. Я не понимал, почему мой дед оберегал такой хлам, и уже собирался спросить об этом папу, но остановился, не в силах выдавить из себя ни слова, стоило мне заметить слëзы в его глазах. Кажется, мама тоже не совсем понимала, что происходит. Она смотрела на папу, явно ожидая разъяснений, и тогда он, вытерев лицо рукавом, сказал:
– Отец никогда этим не хвастался, но он был танкистом во времена Великой Отечественной. Все четыре года провёл на фронте, и дошёл до самого Берлина. Он помогал брать здание Рейхстага. На дне коробка написана дата – первое мая тысяча девятьсот сорок пятого года. Видимо, эти камешки – его обломки. По крайней мере, очень на них похожи…
Папа тогда произнёс много слов, которых я не знал, и, видя это, потрепал меня по плечу и сказал с хрипотцой в голосе:
– Когда-нибудь, в школе, вам обязательно расскажут, что такое война. Мой отец всегда говорил, что лучше всего изучать её лишь по учебникам и картинкам…
***
Тогда я не понимал, ни почему были слëзы в папиных глазах, ни почему дедушка столько лет хранил какие-то обломки. Но теперь, каждый раз затягивая ремень на шлеме и держа руку на курке автомата, я прокручиваю в своей голове эти слова снова и снова. Я слышу папин голос.
И понимаю, что он имел в виду.
День 7
Танец листьев
Наконец, прозвенел звонок и вместе с ним закончился последний урок десятого класса. Я закинула рюкзак на плечо и с нетерпением выбежала на улицу, блестевшую майским солнцем. Сердце билось чуть быстрее и с каждым его ударом во мне нарастал трепет от мысли, что моё лето – последнее беззаботное лето – будет идеальным. В дачном посёлке собирались мои друзья, и я знала, что это была отличная возможность провести вместе все три месяца и запастись воспоминаниями, которые, возможно, будут согревать меня на протяжении всей моей жизни.
Мы собирались гулять ночами напролёт, жарить хлеб на костре, прыгать в озеро с тарзанки. Пашка обещал стащить у брата ключи от старого Урала и катать нас по полю. Настя говорила, что привезёт свою гигантскую колонку, чтобы нас слышали все соседи, уговорит Димку взять лодку и мы будем рассекать водную гладь, пока парни будут ловить нам раков. А ночами будем петь песни у костра и целоваться… Настя составила целый план, как устроить нам с Пашкой идеальное свидание – ведь знала, что я была влюблена в него с восьмого класса, и сама собиралась признаться Димке. В общем, мы хотели веселиться целыми днями, позабыв и о школе, и о предстоящих экзаменах, и о необходимости сделать выбор, в котором каждый из нас боялся ошибиться.
Поэтому, когда я выбегала из школьных ворот, в голове всё громче и громче кричала мысль:
– Я хочу, чтобы это лето никогда не закончилось! Пусть это лето длится вечно!
Но
