с тобой случилось, мой старший сын? – Он покраснел и разошелся не на шутку. – Не найдешь ты себя, Синарьен, если будешь таким пустым. Не наполнишь душу – себя потеряешь. – Папа помедлил и мрачно договорил: – Мне придется тебя наказать.
Сколько раз я это слышал. Сколько проходил. Даже улыбнулся снисходительно. Сейчас еще поговорит-пошумит и пойдет обратно, править тихой и мирной страной, а я досмотрю сладкий сон. Или лучше продолжу прием горяченького с искусной любовницей, как и задумывал.
Я даже поддержал государево предложение, все равно он никогда не говорил всерьез:
– Да, конечно. Я не против, можешь лишить меня привилегий. И трон забирай, – махнул рукой для пущей драматичности, но не удержался и зевнул, отчего отец стал мрачнее тучи.
Да, про трон было лишнее. Мое нежелание править папу часто выводило из себя.
Чтобы не злить его еще больше, я все-таки встал, сгреб растрепанную гриву в хвост и, стащив простыню, мало-мальски прикрылся, но король, обогнув угол кровати, наступил каблуком на тонкую ткань.
Я обернулся и опешил.
Таким злым папу я еще не видел. В родных глазах пробудилась сила, закружилась сверкающей вьюгой, замерцала угрожающе.
– Решил, что я дворцовым шутом перед тобой прыгать буду? – зашипел он сквозь зубы, сжатые губы напряженно дернулись.
Густые каштановые волосы, отблескивая серебром, затряслись на широких плечах отца. Борода, что он отпустил после Черного Новогодья, подрагивала от грозно ходящих желваков.
– Твои выходки уже в печенках! – гаркнул он, наконец. – Решено! Завтра бал в академии магии Агоса. У тебя сутки, чтобы выбрать невесту, – и ткнул в меня пальцем. Сотряс им, словно я мальчишка десяти лет, который в очередной раз нашалил и пока не осознает последствий. – Не справишься – вылетишь из претендентов на трон.
Я засмеялся от услышанной нелепицы и зыркнул в потолок, где синий свод переливался золотыми искрами. День давно в зените. Лотта игрался в крупных фалдах тюля и заставлял жмуриться.
Не удержав вялые после гулянки ноги, я снова присел на кровать, натянул простынь повыше.
Папа любит пугать, надеясь, что перевоспитает непутевого наследника, но раньше надо было. На меня гневливые беседы и пустые угрозы давно не действуют. Сколько выволочек я получал за опоздания к столу, пропуски учебы или тренировок, не сосчитать. Все всегда сходило с рук, ремня не давали, в угол не ставили. Серьезно воспринимать угрозы отца никогда не получалось. Он у меня добряк, каких Энтар не видывал со времен Создания. Даже кратковременные конфликты, что возникали на северной границе Криты с кланами оборотней, он сводил на нет путем переговоров. Перевертыши всегда считались своеобразными магами, а когда дело касалось их земли – особенно агрессивными, но папе удавалось найти компромисс.
Я выгнул бровь и поцокал языком. Король явно разозлился на мои слова о троне, вот и брякнул вдогонку о своем решении. Чем еще родитель порадует? Лишит карманных денег?