по лестнице на второй этаж.
– Ангелина, – громко произнесла она, тихонько постучав в дверь. Однако ответа не последовало. Женщина резко распахнула дверь и увидела свою дочь, стоявшую словно статуя, у огромного зеркала.
– Что-то случилось? Почему так долго? Все гости уже нервничают, – произнесла Синди и почти бегом приблизилась к девушке.
– Все хорошо! Я готова! – уверенно произнесла Ангелина и повернулась к матери.
– Что это на тебе? – удивленно проговорила женщина, осматривая свою дочь.
– Платье, – невозмутимо ответила девушка.
– Это не твое платье. Где твое?
– Это мое платье. Я хочу выйти замуж в нем! – настойчиво произнесла невеста.
– Ничего не понимаю, – Синди недовольно развела руками. – Оно же старое какое-то, пожелтевшее. Где ты его взяла?
– Это платье бабушки. Она выходила в нем замуж, – гордо ответила девушка, с любовью поглаживая бока платья. – Сегодня я вспомнила, как в детстве она взяла с меня обещание, что я выйду замуж в ее платье. Я не могу нарушить свою клятву.
От услышанного Синди покоробило – она не любила разговоров, связанных с ее покойной матерью. И уж поверьте, на то у нее были свои причины.
– Ангелина, это бред! Ты никому ничего не должна. Бабушки давно уже нет в живых. Я не думаю, что она обидится, – Синди приблизилась к дочери и с надеждой посмотрела ей в глаза. – Сегодня ты должна быть красавицей. Надень свое платье, прошу тебя. Не расстраивай нас с отцом.
– Да у меня все равно нет выбора, – ответила девушка и равнодушно указала рукой на то, что когда-то было ее свадебным платьем. Сейчас оно имело достаточно жалкий вид. Во всю длину платье было все сплошь исполосовано на ленты чем-то острым. Подол был грязный. С левого боку виднелась проволока от обруча, придававшего некогда былую пышность. Белые аккуратные цветочки из шелка были оторваны и валялись на полу.
– Что за? Зачем ты это сделала? – перешла на крик мать и замахнулась на дочь, но вовремя взяв себя в руки, спокойный тоном добавила: – Просто бы сказала, что оно тебе не нравится.
– Это не я. Это Феликс, – Ангелина недовольно кивнула в сторону жирного черного кота, вальяжно развалившегося у одного из зеркал. Кот будто бы понял, что речь идет о нем. Он зашипел, оскалил зубы, выставив напоказ свои острые клыки, и юркнул под кровать.
– Гадкий кот. Пережил даже твою бабушку, – злобно проворчала женщина. – Пойдем уже. Дольше задерживать гостей не имеет смысла. К тому же жених уже, наверное, заждался, – добавила она и, нежно взяв дочь за руку, повела вниз. Какое-то странное предчувствие тяготило ее душу. Сердце будто предчувствовало что-то страшное, и оно не обмануло мать.
– Что за платье ты нацепила на себя? – недовольно проворчала тетя Джуди, перехватив по пути к выходу юную невесту. – Уж не платье ли Канди?
– Да, это бабушкино, – гордо произнесла
