там есть один-единственный неписаный закон: каждая личность неповторима, а потому свободна и священна.
Конечно, я подразумеваю цивилизованную личность. Мужчину, чья функция – поиск и творчество, женщину, чье назначение – поддерживать жизнь и украшать ее, ребенка, который знает, что перед ним счастливое, долгое, лишенное тягот старости существование, и если оно когда-нибудь прервется, то лишь по его свободной воле. Вот о какой свободе я говорю! Свободе от страха увядания и ужаса неотвратимой смерти! Но это приходит лишь к тем, кто терпеливо ждет, кто не пытается поторопить природу и не вершит над ней насилия. Возможно, Монро прав, и я доживу до времен, когда имплантация мозга в тело клона станет обыденной процедурой… Но он ошибается, думая, что это путь к бессмертию и вечной юности. Это тупик, куда забьется кучка старцев в молодых телах, еще один повод для зависти, злобы и несвободы…
Есть несколько базовых аксиом или, если угодно, великих открытий, свершаемых со временем цивилизацией. Одна из них развенчивает миф о познаваемости Вселенной, всех без исключения законов Мироздания, которых не существует in rerum natura[21]; есть лишь модели, которые мы примеряем к загадочным и непостижимым до конца явлениям. Другой, более оптимистичный постулат гласит, что вечная жизнь – естественное состояние человека или того существа, которым он захочет стать. Это долгий, но вполне естественный процесс, инициированный тягой к жизни и свободе, который, подчинив эволюцию, ведет ее к желанной цели. И первый шаг на этом поприще есть осознание того, что личность властвует над смертью; личность – и только она! – выбирает, где, когда и как.
Грандиозный, драгоценный дар – возможность выбирать! Не менее щедрый, чем страсть между мужчиной и женщиной, чувство нежности, мечты, томление, объятия, поцелуи и дети, плод любви… Плод сладкий или горький, но придающий новые оттенки любовной связи и заставляющий ее искриться и сверкать, словно ограненный бриллиант.
Выбор смерти и разнообразие любви… В сущности, великое богатство, клад сокровищ! Но в бесконечной Вселенной, средь звездных россыпей, пугающих Макбрайта, оно даровано не всем. Далеко не всем!
Помню, на Сууке…
Суук…
Экваториальный континент, охватывающий планету почти замкнутым кольцом, с огромным выступом-подбрюшьем, что протянулось до Южного полюса; на севере – безбрежный океан, на юге – полярная зона, сумеречный, окутанный снегами мир, а между севером и югом – просторные зеленые равнины, холмы, поросшие дремучими лесами, изобилие прозрачных чистых вод во внутренних морях и реках, невысокие горные цепи, кратеры древних вулканов, извилистые ущелья и живописные водопады… Теплый и благодатный край, не ведающий погодных перемен, – ось Суука перпендикулярна плоскости эклиптики, и потому на экваторе вечное лето, а севернее и южнее, в высоких широтах, – весна, которая тянется здесь
В природе вещей
