поближе и крикнул ещё раз, прямо в ухо – здравствуйте, дескать, дядя Саша. Нетрезвый лесоруб подскочил от неожиданности, развернулся, описав широкий круг работающей бензопилой, а потом, не удержавшись на ногах, просто упал ею на шею и грудь парнишки. Ваня умер буквально за несколько минут, а горький пьяница всё это время кричал и звал на помощь – ему показалось, что за лесополосой, на дороге кто-то есть.
Поняв, что в помощи больше нет нужды, пропойца побежал сперва к родителям Ивана, потом подумав, что они его убьют, развернулся и понёсся со всех ног к своему другу и частому собутыльнику Макару. Макар был трезв и потому скучен. Он в очередной предложил обменять на самогон бензопилу, а затем, поправившись, во всём разобраться. Но Шорохов наорал на него, и друзья немедленно отправились к соседке-самогонщице, у которой недавно оставили в залог сотовый телефон Макара. Там Макар позвонил в «Скорую» и в полицию, после чего отправился созывать односельчан. Через пару часов на месте гибели Ивана собралась половина деревни. Сбежавшиеся увидели срезанные ветки кустов, пятно крови и бензопилу. Тела не было.
Явился и Шорохов, по-прежнему слегка нетрезвый. Узнав, что тела нет, принялся говорить какую-то чушь – мол, может, Ваня жив и ушёл, а потом и вовсе замолчал, сбитый с толку происходящим. По следам удалось понять, что тело сперва тащили к дороге, потом во что-то спрятали, потому что крови больше не было. И сами отпечатки ног тоже были без крови, словно похититель переобулся. На асфальте следы обрывались. Дорога была совершенно пуста.
К вечеру приехали «Скорая» и полиция. Пропойца плакал, каялся и просил прощения, но в том, куда дел труп, не признавался. Говорил, что не трогал. Расспросы не помогли. Угрозы тоже. Нибунины его уговаривали – всё без толку.
А потом, через несколько дней, тело нашлось в центре города.
Детали
Теперь, когда личность и обстоятельства гибели пострадавшего прояснились, Николай принялся в очередной раз выстраивать картину преступления и немедленно столкнулся с некоторыми трудностями. В общих чертах всё было замечательно: селянин с бензопилой – убийца, таксист – подельник. Но при переходе к частностям начиналась чепуха. Во-первых, с чего выпивохе прятать тело? Он же сам бегал признаваться в смертоубийстве. Конечно, это могло быть расчетливой уловкой – попробуй-ка меня посади без трупа. А найдут – это не я его уволок, у меня явка с повинной. Но селянин мало был похож на такого рода ловкача – и по внешним своим повадкам, и по описаниям односельчан.
Во-вторых, как он нашёл таксиста? Никакой связи между ними не обнаруживалось: мужик жил в деревне безвылазно, а все приезжие, как обычно бывает в подобных поселениях, на виду – и таксиста среди них не было. Друзья и приятели водителя тоже не припоминали ни его визитов в деревню, ни Шорохова в числе его знакомцев.
Где таксист хранил,
