беззаботно играло в ладошки со свежими листьями деревьев. Не было ничего, кроме этой ограды, этих деревьев и этого вечера.
Внезапно возникшая калитка заставила меня повернуть голову и бросить взгляд в глубину парка. Там, на темном фоне деревьев, стояла маленькая светлая фигурка.
– Кати… – прошептал я и, ничего не соображая, помчался сквозь шелест листьев к такому знакомому силуэту. Но уже через несколько шагов силуэт этот распался на отдельные пятна: на блики солнца, упавшие на песчаные дорожки, на белые стволы берез. Я остановился, удивляясь безумию своей радости, и в этот момент знакомый тихий смех раздался за моей спиной. Оглянувшись, я увидел Кати – так близко, что в ее существовании уже нельзя было обмануться. Она стояла, пронизанная последними лучами, смотрела на меня и смеялась. Струны солнечных лучей дрожали в такт этому смеху, и ее тело трепетало вместе с ними. Не в силах смириться с абсурдом реальности, я зажмурился и закрыл глаза ладонями. Но нежный смех Кати уже звучал со всех сторон и, казалось, даже внутри меня. Как стихает ветер, смех этот стал слабее, а затем исчез. Я открыл глаза. Солнце зашло. Кати нигде не было.
– Садись, чего стоишь?
– Я не могу сидеть! Представляешь, я бродил около парка и вдруг увидел…
– По крайней мере, не маячь перед глазами.
– Ладно. Остин, это очень важно!
– Ну хорошо, кого ты там увидел?
– Кати!
– Успокойся. Ты сам понимаешь, что тебе всё это померещилось?
– Как померещилось! Да я видел ее, как тебя сейчас!
– Может, тебе всё приснилось? Разве то, что ты видел, казалось тебе реальным?
– Мне и сейчас то, что я вижу, кажется нереальным.
– Ох, господи! Прямо не знаю, что тебе сказать. Пропавшее тело не повод…
– Что?!! – окружающий мир плавно тронулся под моими ногами, как поезд, уходящий прочь от перрона к чуждым и таинственным странам.
– А, чёрт! – выругался Остин. – Я забыл, что ты не знаешь.
– Чего не знаю? – поезд вселенной всё набирал скорость, и я уже с трудом удерживался на ногах. Остин молчал, глядя в пол. Я не знал, что сказать. Наконец выдавил:
– Не молчи!
– Сядь всё-таки. Сейчас я тебе всё скажу. Подожди.
Я сел, не в силах стоять. Железные колёса в моей груди гулко стучали по железным рельсам. Наконец Остин произнес:
– Тело Кати исчезло. Тебе не говорили, потому что… Ну… Потому что…
– А гроб?
– Гроб был пустой.
– Не может быть!
– Успокойся.
Я закрыл глаза. Мир достиг своей крейсерской скорости. Меня уже не так трясло, только сердце равномерно постукивало на стыках рельс. Остин еще помолчал, а потом сказал, странно-спокойно:
– Пойдем
