он потихоньку осведомлялся по поводу того или иного теневого дельца. Эрнест доселе ничего не знал о Северкове. И только, когда невзначай Мила заговорила с Игорем Максимовичем о полезных ископаемых, в частности, о золоте, на всякий случай, решил навести справки об ученом. У Ковалева в ФСБ был свой человек, которому он платил, не скупясь, за любую ценную информацию. Тот накернил, что Северков – крупная рыбина коммунистического посола. «Ага!» – почти обрадовался Эрнест. Значит, не из-за рюмки «Бурбона» ректор ошивался в «Русалке»?
7
Не желая того, Настя Барсукова очутилась в центре внимания сокурсников. Точней, она и преподаватель Юрский. Подружки завидовали ей. Еще бы такой серьезный мужчина, просто красавец, нес ее на руках, как будто жених невесту. Да, еще – через весь институт!
– Ну, ты и нахалка!
– Скажешь тоже!
– А он тебя крепко держал? Не боялась, что уронит? – допытывалась одна из сокурсниц.
– Да, пришпандорил к себе, точно булавой!
– Стало быть, надежный мужик? – любопытничала другая.
– За таким – всю жизнь, как за каменной стеной! – подытожила третья.
– Нужна ты ему больно! Вон он на Барсукову глаз положил!
– А может, и не положил?
– Тсс…
В лекционном зале вдруг стало так тихо, что было слышно, как скрипнула половица.
– Здравствуйте, Николай Николаевич!
– Здравствуйте! Что-то случилось? – спросил Юрский, войдя в аудиторию.
– Да, нет! Все хорошо!.. С чего вы решили?..
– А вы в зеркало на себя посмотрите! – шутливо заметил Николай Николаевич. – У вас – такой вид…
Он умолк, подбирая нужные слова.
– Вид?.. Какой вид?.. – невинно поинтересовалась одна из девушек.
– Как у Одиссея и его аргонавтов при встрече с Циклопом!
– Ну, что вы! Наоборот, мы только… о вас и говорим. В особенности Настя Барсукова!..
«Притворщица – ваша Барсукова!» – едва вслух не сказал Юрский.
– Кстати, как ваша нога?..
– Спасибо, хорошо! – ответила Настя, вспыхнув до корней волос.
– И – даже очень! – недвусмысленно заверила молодого преподавателя особенно бойкая на язык студентка.
В аудитории подозрительно зашушукались. Сдержанно захихикали.
– Очень смешно! – сказал Юрский, и складка меж его бровей обозначилась резче.
Сам того не желая, Николай дал пищу для разного рода кривотолков. Но, как видно, только на этом всяческие неожиданные и мало приятные для него жизненные перипетии себя не исчерпали.
– Вот – здорово! Даже не помню, когда меня в последний раз на руках носили! – громко, так, чтоб все его слышали, заявил Миша Самохвалов.
Но, осознав, что ляпнул лишнее, он тут же прикусил язык. «Наверное, эта Барсукова и ему мозги запудрила!» –
