прости, забыл! – ошеломленно воскликнул отец.
– Ты явно не Скрудж МакДак!
– Жаль, что ко мне не придут духи праздника.
Он пожевал губами:
– Впрочем, я счастлив встретить с тобой Новый год. Рад, что тебе лучше!
В двери позвонили.
На пороге стоял Митя.
– Я пришел мириться! – протянул он бутылку шампанского и торт.
– Лет сто пятьдесят назад не было в округе дома богаче, чем старый особняк, – говорил он через несколько минут, усевшись на мягкий стул, возле журнального столика, – кроме того, он был самым большим. Первые владельцы, купцы Затрапезниковы любили давать балы и маскарады. По их угодьям бегали разукрашенные барышни, а на деревьях висели цветные фонарики.
– Угодьям? – переспросила Арина, вглядываясь во вдохновенное лицо молодого человека.
– О, да, – кивнул Митя, – ближайшие дома были крестьянскими. На несколько километров вокруг уверенно цвели заливные луга, ухали совы в дремучих лесах.
– Неужели?! – зааплодировала Арина просто в восторге от такой истории.
Отец притаился в кресле, внимательно слушал.
– Однако Затрапезниковы разорились и продали дом богатому чудаку Демьянову. Он вызвал немалый переполох среди городских кумушек, авторитетно занимаясь спиритическими сеансами, Демьянов серьезно смущал покой горожан, но обвиненный в нескольких загадочных убийствах, уехал за границу. И дом перешел в руки дворян Аверьяновых. Они превратили особняк в дачу, однако у них возникли проблемы. Слуги не держались, время от времени Аверьяновы беспомощно пытались найти новых слуг для своей дачи, но слухи летели быстрее.
– Что за слухи? – живо поинтересовалась Арина.
Митя закинул нога на ногу, чокнулся стопками с хозяином дома, выпил залпом и оценил:
– Кагор?
– Мое любимое вино, – подтвердил Владимир Алексеевич.
– Я думал Новый год принято встречать шампанским, – кивнул на принесенную им бутылку, Митя.
– Кроме меня в этом доме никто не пьет, – усмехнулся отец, глядя на дочь, – а пью я редко.
– И только по большим праздникам! – догадался Митя.
Взглянув на ковер, расстеленный на полу, где валялись мягкие тапочки, пошевелил пальцами ног, впрочем, отнюдь не босыми, а в серых шерстяных носках.
– Сколько лет вашему дому?
– Уже сорок, – проронил глава семейства.
Увидев неприкрытое любопытство в глазах Мити, Владимир Алексеевич потупился:
– Моя жена умерла двадцать лет назад. Я вырастил дочь в одиночку.
– Было тяжело? – посочувствовал Митя, мельком посмотрев в сторону Арины.
– О нет, Арине на тот момент жизни исполнилось восемь лет, и она держалась молодцом!
– Но, – не договорил Митя, давая понять без слов о болезни дочери хозяина дома.
– Я не сразу заболела, –
