такую кашу заварит!..
Перевороты в России происходили с легкостью необыкновенной, без единого выстрела при сохранении покоя ночной тишины. О том, что произошла кардинальная смена правительства, люди узнавали светлым днем, когда объявлялся правительственный манифест. Так произошло и этой ночью. Разбуженная Елизаветой Петровной, Анна Леопольдовна, спавшая в одной постели с фрейлиной Юлианой Менгден, все поняла мгновенно. Не оказывая никакого сопротивления, она только, стоя на коленях, умоляла не делать зла ни детям, ни фрейлине. Для себя лично она ничего не просила, готовая принять любую кару. Её с крохотной дочерью Екатериной и фрейлиной вывели наружу, усадили в сани и укрыли одеялами. Абсолютно спокойно воспринял свой арест и герцог Брауншвейгский, кстати, носящий в то время звание генералиссимуса., Носителю высшего воинского звания России не дали возможности даже одеться… Как был полуголым, так полуголого его извлекли из пуховой постели, завернули в одеяло и положили на сани. Сделано это было по отношению к нему умышленно: неодетому по форме, будь ты и генералиссимус, солдаты не стали бы подчиняться.
«Арест» годовалого императора задержался на час, ибо отдан был приказ ребенка не будить.
Так и простояли гренадеры около колыбели, ожидая его пробуждения. Естественно, представляется возможность читающему эти строки создать мысленно картину пробуждения младенца, увидевшего вместо привычных ему лиц женского пола, огромных, пахнувших табаком и алкоголем усатых мужчин…
Все арестованные были на санях доставлены во дворец Елизаветы Петровны.
Бескровная революция свершилась!!!
Многие из придворных вспомнят потом о случае, происшедшем накануне переворота: правительница Анна, подходя к цесаревне Елизавете, споткнулась о ковер и внезапно, на глазах всего двора, упала в ноги стоявшей перед ней Елизавете. Это было воспринято тогда как слишком дурное предзнаменование..
Утро следующего дня началось с оглашении манифеста о восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны.
Последующим манифестом объявлялось: «…Брауншвейгскую фамилию, не хотя никаких им причинить огорчений, отправить за границу, в их отечество…»
Как с писаной торбой носилась царица,
Куда ей припрятать «врагов» дорогих?
Да, слишком известны в России их лица —
Покой государства зависит от них.
То бросит на запад поближе к границе
(Просторы России весьма велики).
Младенец опасен – решает царица:
«Пеленки заменят ему Соловки!»
12-го декабря 1741 г., Анна Леопольдовна с семейством, сопровождаемая генерал-лейтенантом В. Ф. Салтыковым, возглавлявшим большой вооруженный отряд всадников, выехала из Петербурга в Ригу. Санная накатанная дорога, добрые лошадки и невеликое количество вещей небольшого обоза позволяли быстро отсчитывать версту за верстой. До границы оставалось не более десятка верст, когда «изгнанников» догнал на буланом коне имперский гонец с приказом
