возникновения и распространения слухов, хотя поиск был бы не сложен: все они рождались в доме Лестока, которому новая императрица полностью доверяла. Эти слухи не давали Елизавете Петровне расслабиться, держа в постоянном напряжении.
А тут ещё в июле 1742 года «Тайная канцелярия» во главе с Ушаковым доложила императрице о раскрытии ею заговора камер-лакея Турчанинова, целью которого было убийство её, Елизаветы и возвращение к власти императора Иоанна. Скорее всего, раскрытие этого заговора, как и само его возникновение было инспирировано самой «Тайной канцелярией», пытавшейся показать сердобольной дочери Петра, что кругом существуют серьезные опасности для Её Величества жизни, а потому и нет пока оснований для ликвидации самой канцелярии. Кстати, и до сих пор этот способ доказательства необходимости расширения и усиления силовых структур широко используется в нашем обществе.
Оставлять Брауншвейгских в Риге становилось небезопасным, так как немецкое население края более симпатизировало герцогу Брауншвейгскому, чем дочери Петра I. Кроме того, рядом было море, так что для узников всегда оставалась возможность скрыться за границу. После некоторого размышлении императрица решила содержать в дальнейшем семейство Брауншвейгских в крепости Динамюнде вблизи Риги. Находясь в этой крепости, Анна Леопольдовна разрешилась от груза беременности, родив третьего ребенка – принцессу Елизавету.
Очередной выбор места содержания опасного для императрицы семейства произошёл тогда, когда был раскрыт в июле 1743 года очередной заговор, на этот раз, подполковника Лопухина, его матери и графини Ягужинской, целиком сфабрикованный фаворитом Елизаветы лейб-медиком Лестоком. И о том хорошо был информирован прусский король Фридрих II, получая все интересующие его сведения от тайных агентов в России, им же хорошо оплачиваемых. Кстати, Лесток был в числе их…
Король достоверно знал, что действительного покушения против Елизаветы не существовало, были лишь интриги Лестока и Бестужева и что пребывание Брауншвейгского семейства в Динамюнде никакой опасности для императрицы не представляло. Тем не менее, имея по своим политическим расчетам надобность в добром расположении русской государыни, прусский король через посланника в Берлине графа Чернышева велел передать, что он, король Прусский, «как по своему дружескому расположению к императрице, так и для потушения последних искр тлеющей под золою опасности» считает своим долгом посоветовать: принца Иоанна, содержащегося с родителями и сестрами его в Динамюнде, тотчас же оттуда отправить во внутренние губернии империи, в такое отдаленное место, чтоб никто не мог больше ни видеть их, ни что-либо о них слышать». Императрица немедленно приняла этот совет, хотя он был подан от человека, которого она чрезвычайно не жаловала. Местом нового заточения для Брауншвейгского семейства выбрана была крепость Раненбург (ныне гор. Чаплыгин Липецкой области). 9 января 1744 года последовал на имя Салтыкова
