его на отдельном блюдечке. Потом, подперев щеку кулачком, она наблюдала, как супруг расправляется с нехитрым завтраком, бегло просматривая газеты. Покончив с едой, он вытирал руки салфеткой, привычно целовал ее в макушку. Через несколько минут водитель подавал к крыльцу машину, а Лиза, прильнув к окну в столовой, наблюдала, как выходит из дома ее муж, кидает несколько слов на ходу дворнику, а потом поворачивается и машет ей на прощание рукой. И так день за днем, неделя за неделей…
– Извини, тебе не стоило беспокоиться, – сказал он сегодня. – Я тороплюсь. Позавтракаешь без меня.
Она кивнула, пряча глаза. Ей так не хотелось, чтобы он видел ее огорчение. Ведь он едет на работу. У него масса проблем, и нет необходимости создавать новые. Идеальная жена приносит только радость. Во всяком случае, так считала Елизавета.
– Кстати, милая, – вспомнил он. – В среду мы идем на похороны. Я понимаю, что это не доставит тебе удовольствия, но нужно соблюсти приличия. Мы не пробудем там долго.
Андрей сказал это быстро, на бегу, как самую обыкновенную вещь. Его мысли занимали другие, более важные и срочные дела, а происшествие минувших выходных уже отошло в прошлое и заняло свое место в череде ничем не примечательных ушедших дней.
…В юридической консультации было немноголюдно. Защитники успели разбежаться по своим делам. В помещении конторы оставалось лишь несколько адвокатов, не занятых в процессах. Кто-то готовил деловые бумаги к очередной судебной баталии, кто-то штудировал законодательство. Лиза же, устроившись за дальним столом просторного офисного помещения, общалась с клиенткой.
Перед ней лежали те самые бумаги, которые она брала с собой в тот памятный вечер на озеро. Разумеется, события последних дней отодвинули на задний план начатое ею дело, и заявление с многообещающим началом: «Прошу привлечь моего мужа к уголовной ответственности…» – так и осталось неизученным. Конечно, Дубровская не стала посвящать сидящую перед ней женщину в подробности своего последнего выходного дня и оправдываться в собственной нерасторопности. Она пыталась найти выход из создавшейся ситуации на месте…
– Это не жизнь! – всхлипывала женщина в неряшливо повязанной на голову косынке. – Я не могу заниматься любимым делом. Я не могу привести в дом друзей. Он запрещает общаться мне даже с родственниками. О каждом своем шаге я обязана докладывать ему. Он требует, чтобы телефонная линия была свободна и я могла быть доступна ему, если это вдруг потребуется.
– Он бьет вас? – тихо спросила Лиза.
Клиентка молча кивнула головой и, убедившись, что на них никто не смотрит, расстегнула видавшую виды кофточку. На обнаженном плече алел свежий кровоподтек. Тыльные поверхности рук украшали многочисленные ссадины.
– Я пыталась защищаться. Правда, безуспешно, – жалко улыбнулась она. – Он периодически избивает меня. На его языке это называется воспитанием. Повод может быть любым: борщ недосолен, в доме кончился хлеб, начальник сделал ему выговор…
– Но
