истязали какое-то животное. Здраво размышляя, живности неоткуда было взяться в этом большом, красиво обставленном доме. Она вспомнила, с каким благоговением перешагнула когда-то порог этого загородного особняка. Широкая, устремленная вверх дубовая лестница, картины в массивных рамах, хрустальная люстра, как в каком-нибудь Дворце культуры, старинные канделябры на камине – сказка! Еще тогда она дала себе слово: удержаться здесь любой ценой. Если уж не жить по-людски, так хотя бы работать в таком месте, где запах больших денег просто витает в воздухе, как аромат дорогих духов. Но потом начались странности…
Кротовы уединялись в своей роскошной спальне на верхнем этаже. Чем они там занимались, неизвестно, но хозяйка непременно выходила оттуда с красными, заплаканными глазами. Хозяин, напротив, вид имел угрюмый, но удовлетворенный. Что делают наедине в спальне мужчина и женщина, домработница представляла себе: сама была много лет замужем. Вот только в этой семье было что-то не так, не по-людски. Что именно, женщина понять не могла.
Как-то раз, осмелившись, она пробралась поближе к спальне. Она здорово рисковала, ведь хозяева могли застать ее врасплох. Но любопытство оказалось куда сильнее боязни. Домработница захватила с собой ведро с тряпкой, чтобы в случае чего сделать вид занятой и безразличный. Вначале из спальни раздавался монотонный гул голосов, супруги разговаривали, причем мужские интонации были резкие, наступательные, женские – более протяжные, просительные. Слов, конечно, было не разобрать: в богатых домах ставят массивные двери от посторонних ушей. У домработницы уже затекло тело, подслушивая, и она махнула рукой, решив уйти, как вдруг за дверью что-то рухнуло. Кто-то выругался. Потом раздался свист. Происхождение его женщина так и не поняла. Она бы не заподозрила ничего дурного, если бы этот странный звук не повторялся снова и снова и не сопровождался всякий раз протяжным стоном. Домработница готова была душу заложить дьяволу, лишь бы узнать, что творилось за дверью. Одновременно ей стало страшно. Она убрала ведро и тряпку и удалилась в соседнюю комнату, вздрагивая каждый раз, когда тишину нарушал свист и человеческий вопль. Ее колотила нервная лихорадка. Было не по себе.
Через несколько минут звуки стихли, но спальню супруги не покинули. Прошел час. Наконец хлопнула дверь и кто-то быстрыми шагами прошел по коридору. Осторожно, чтобы не создавать шума, домработница выглянула за дверь. Женская фигура в махровом длинном халате удалялась прочь. Вне сомнений, это была хозяйка. Плечи у нее вздрагивали, а походка казалась нетвердой…
Странности повторялись периодически, но домработница так и не смогла к ним привыкнуть. Забиваясь куда-нибудь в уголок, она ждала, когда все закончится, в очередной раз спрашивая себя: стоит ли ее работа пережитого ею страха. Ответ был: «Стоит!», но на душе было муторно. Вот и сегодня, прислушиваясь к звукам, доносящимся из хозяйской спальни, женщина вздрагивала. Она знала, что Кротовы сегодня собирались на похороны какой-то своей знакомой, и надеялась, что у нее будет время прийти в себя.
Наконец
