и выточенная на заказ заколка…
– Я зашел к тебе на пару минут попрощаться, – огорошил гость Наташу своими намеренно сдержанными словами.
– И мы, – голос ее предательски дрогнул, – мы с тобой больше до твоего отъезда не увидимся?
– Вечером собираемся с друзьями. Они настаивали, и я не смог отказать им… – прикрыв за собой дверь, парень растянул свои губы в деланно беспомощной улыбке.
На самом деле, Костик немного лукавил. Особо таковых у него друзей среди однокашников не числилось. Все четыре прошедших года учебы он в силу определенных причин дистанцировался от общей курсантской массы. Жил он не в пустоте, нашлись два-три человечка, что постоянно крутились возле него. Но на то имелся у них свой далеко идущий «шкурный» расчет. Дружки пользовались его положением, извлекая для себя любую возможную выгоду.
– А я думала, – женские глазки потухли, подернулись влажной пленкой, – что ты немного у меня посидишь…
К прощальному ужину при свечах она наготовила множество всякой вкуснятины… И вот все ее старания пойдут прахом. А она старалась, жутко старалась, норовила напоследок угодить ему.
– Ната, – гость посмотрел на свои часы одной небезызвестной японской фирмы, – хорошо. Думаю, если я у тебя чуток задержусь, ребята на меня сильно не обидятся.
Кидая на хозяйку влюблено-преданные взгляды, Костик в душе про себя усмехался и ликовал. Ему снова удалось все провернуть таким боком, будто именно он и с неохотой уступает ее желаниям.
– Стол готов! – радость блеснула в Наташиных глазах.
– Потом стол, все потом! – шумно выдохнул молодой человек, притягивая к себе податливое женское тело.
Для себя он еще окончательно не решил: останется ли у нее ночевать или вернется к себе домой. Во всем таились свои плюсы и минусы. Ната безотказно и с радостью согласна выполнять все его желания, а родная жена начнет, по обыкновению, выкаблучиваться, строить из себя обиженную на весь свет недотрогу.
Дражайшая супруга легко могла выкинуть любой фортель и на прощание испортить последнюю ночь перед отъездом…
– Я очень тебя люблю! – жарко шептали его губы, в то время как Костик ловко освобождал ее от одежды.
Его мягкие ладони ласково прошлись по обнаженной женской спине, и по ее телу побежала незатихающая дрожь. Мужчина умел обращаться с женщиной, знал он все ее наиболее чувствительные места и искусно манипулировал ими…
– Костик, я умираю! – томно выгибаясь, выдохнула Наташа, когда жаркие губы коснулись быстро затвердевшего комочка на левой груди, а следом и на правой.
Прикрыв глаза, она не видела, как по мужскому лицу плыла не совсем бы понятая ею улыбка. Теснились в ней мужское торжество и снисходительное пренебрежение самца к покорно отдающейся ему самке. Мелькало и еще что-то, неуловимо ускользающее…
