назад к коттеджу спустя примерно час с отвратительной кашей в голове. То, что он увидел в лесу, не укладывалось в понятия простой человеческой логики.
Он бодрым шагом прошёл по аллее, ведущей от дома к поляне. Теперь, при свете дня, он мог оценить её истинные размеры. Поляна представляла собой почти идеальный круг радиусом где-то метров сто. Бретт хорошо видел два выхода из поляны и свои следы, тянущиеся в левое ответвление. Следы были хорошо различимыми, но в то же время рваными и блуждающими, точно их оставил за собой пьяный йети. Бретт последовал за ними по второй аллее – узкому коридору, зажатому между стенами гигантских елей и сосен-великанов. Их стволы выбивались из-под земли необхватными трубами и уходили наверх, истончаясь до изящных беличьих кисточек. И где-то там, в вышине, словно добавляя придирчивые мазки к бело-голубой акварели небесного свода, деревья покачивали своими верхушками размеренно и бесшумно.
До этого момента события развивались по простому и вполне предсказуемому сценарию, преподнося ровно столько сюрпризов, сколько можно ожидать от прогулки по безлюдному лесу. Дальше было хуже. Всё так же идя по своим следам, Бретт отыскал то место, на котором вчерашним вечером у него состоялось первое знакомство с этим лесом. То ли Бретт был распутной девицей, то ли лес не был джентльменом. Так или иначе, их первое свидание закончилось без одежды и в горизонтальном положении.
Любовное ложе представляло собой участок примятого снега, к которому, а точнее говоря от которого вела лишь одна цепочка следов – его вчерашние босые ступни. И всё. Ничего больше. Белоснежно чистый, пушистый снег.
Если тот, кто бросил его здесь, умеет так заметать следы на снегу, то он должен быть, как минимум, Святым Николасом. Чёрт возьми, Спаситель и тот оставлял больше разводов во время своих прогулок по воде.
Всё это выглядело так, будто Бретт просто упал с неба. Плавно опустился и лёг спиной на снег. Но даже эта сумасшедшая, допускающая вероятность существования левитации и инопланетных захватчиков, версия была совершенно неподходящей в данном случае. Бретт стоял посередине той самой вмятины в снегу, что оставило его тело, а прямо над его головой возвышались ветвистые ели. И нигде: ни на них, ни под ними не было сломанных веток. Более того, на всех ветвях разлеглись жирные снежные гусеницы, такие же нетронутые, как и белый ковёр вокруг. Снега на деревьях было так много, что казалось, достаточно даже крикнуть погромче, и он сойдёт вниз настоящей лавиной.
Неправдоподобность ситуации действовала угнетающе. Теперь он в полной мере осознал, что в глубине души, придя сюда, он надеялся найти, если не ответы, то хотя бы намёки на них. Следы его тела, которое кто-то волочил. Отпечатки ботинок тех, кто его нёс. Может быть, удостоверение личности, выпавшее из чьего-то кармана. Или длинную чёрную антенну спутникового телефона, торчащую из сугроба.
Бретт обошёл кругом метров в пять
