гнездо из парадного полотенца Агафьи. Впрочем, скоро она раскаялась и протерла полотенцем полы. Действия ее были четкими и согласованными, потому вопросов не вызывали. Ну, у некоторых разве что только…
– Вы не видели моего парадного полотенца? – горестно вызвала Агафья, вытирая об него ноги.
Вечером Марфуня пропала. Надела платье, надела каблуки, надушилась и ушла.
– Что с ней? – теребила Кланька свои нелепые хвосты.
– А что с ней будет? – Тося медленно пережевывала пятое яблоко.
К часу ночи Марфуня вернулась.
– Ты где была?
– По бульвару гуляла.
– Ты в уме?!
– А что я, зря тащила два чемодана??! – угрожающе посмотрела на них Марфуня. – Все эти туфли я зря перла?
Действительно, зачем ей понадобилось два чемодана? Кланька обошлась объемной сумкой. А у Тоси был маленький пакетик, большую часть которого занимали паспортозаменители. Еще там уместилась зубная щетка, купальник, линзы, футболка, шорты и длинное черное платье. Но платье было с ней недолго, Тося довольно быстро ухитрилась его кому-то подарить…
– А это что?
В руках Марфуня судорожно сжимала свернутый ватман.
– Ничего. Мой портрет.
Выяснилось, что Марфуня тронула за душу пожилого художника, и пять часов он ее самозабвенно рисовал. Результат Марфуня тщательно скрывала. Потому что, как позже выяснилось, портрет больше походил на автопортрет.
– Вам нравится?
– Ну… Ну…
– Кланька, честно скажи! Честно!
– Ну, если честно… Нет.
– Нет? Шутишь что ли? Скажи честно!
– Если честно, то нет.
– Ну, честно!!! Хватит прикалываться! – взревела Марфуня.
– Нет!
– Вообще с человеком разговаривать невозможно. Ты когда-нибудь можешь не шутить?!
На следующий день они обнаружили под окнами попа и гроб. Поп, естественно, пел. И все это выглядело как-то жутко. Оставаться в Алуште было опасно. Акакий предпринял вылазку. На горное озеро. На рыбалку.
Рыбалка
Вокруг Акакия сплотился небольшой коллектив: три наши клюшки, две Маньки, три Сеньки и один Митрофан. Сеньки были серьезные и неразговорчивые. Скромные стареющие Маньки опасались, как бы Сеньки не переметнулись «к трем этим непонятно откуда взявшимся чучелам». Митрофан был пьян.
Выходили огородами. Тося с Кланькой захватили хозяйское покрывало и полотенце. Одно на троих. На случай купания. Остальные тащили на себе палатки, сети, надувную лодку. Единственное, не взяли еды – надеялись на богатый улов.
Шли несколько часов. Мимо зеленеющих садов и недоверчивых сторожей. К озеру прибыли в сумерках. При ближайшем рассмотрении оно оказалось совсем не горным и абсолютно не чистым. При мысли,
