вот, чтоб круг был, а по контуру рыба, – начала Кланька без энтузиазма и скосила глаз на укротительниц кадетов.
– Цвет какой?
– Черный.
– Есть зеленый, красный и желтый. Выбирай из этого.
– Ну, зеленый, – обреченно пробормотала Кланька и напоследок поправила свои свалявшиеся за поездку хвосты.
– Еще чего хочешь?
– Да, причесаться бы… А то я с этими хвостами…
– Ой, – рассмеялись Даша с Машей. – Ты хвосты свои не трогай, и тебя никто не тронет.
Кольщик развел в крышке зеленую краску. Достал баночку вазелина. Приложил к Кланькиному предплечью ржавый пятачок, аккуратно обвел его ручкой и перешел к основному этапу работы. Бормашина свистела. Кровь капала. Местные девчонки держали Кланьку. Кольщик вытирал кровь старым, не раз использованным по назначению платком. Кровь не останавливалась, платок был отложен и его функции перешли к занавескам. Вот тогда Кланька все прокляла – и глупость свою беспросветную, и доброту кольщика неимоверную.
– Все. В баню не ходи, – сказал он, чрезвычайно довольный и собой, и своей работой.
Рука распухла. Было не до бани.
Домой вернулись поздно вечером.
– Где ж вы были, где ж вы были? – причитала почти оправившаяся от ожогов Агафья. – Ах, как я нервничала. Как перенервничала! Вы не уедете ведь больше?
– Да нет уж. Домой если только. Вот и поезд у нас послезавтра.
Стали готовиться к отъезду. Сдали в прачечную покрывало. Купили Агафье полотенце. Отпустили с миром щенка. Довольно, довольно Алушты! И еще… пережить бы таможню.
***
Абхазия
***
Все детство Любава провела в Абхазии. Очень уж ей там нравилось. Собралась и на этот раз. Тосю и Кланьку долго уговаривать не пришлось.
Поезд
Провожала их толпа Любавиных друзей. Они много смеялись. Попытались протереть окно купе и даже ухитрились его сломать. Пока чинили, уронили на рельсы чью-то куртку. Выпросили у проводницы швабру, чтоб можно было достать. Окно не чинилось, куртка не доставалась. Проводница нервничала. И в особо нервные моменты выпячивала вперед два зуба, за что тут же получила прозвище Боберчик (Позже прозвище это незаметно прилепилось и к нервной Кланьке).
Воспользовавшись переполохом, Любавина мама отвела Кланьку в сторонку и предупредила: «Кланя, осторожнее. Любава – аферистка!».
Любава фонтанировала идеями, любила розыгрыши, не лезла за словом в карман и питала нежные чувства к авантюрам. Яркость, жизнелюбие, оптимизм – все это вырывалось из нее бурным потоком. Иногда Кланьке даже бывало страшно…
В купе столкнулись две симпатичные старушки. Они тыкали друг другу в нос билеты и причитали:
– Вот, смотрите, какое у меня место. А вагон какой. Смотрите. А время. У вас тоже так? Что ж такое?
Пытались
