шумела толпа зевак. Иногда кто-то быстро перебегал улицу, и тогда постовые в касках испускали переливчатый свист. Он никого не пугал, а только усиливал всеобщее веселое нетерпение.
Шурка весело врезался в толпу, проталкиваясь локтями.
Люди стояли плотно, как в трамвае по дороге на работу. Только в трамвае все сонные, сердитые, а тут сама теснота радовала: тепло передавалось от человека к человеку. Казалось, именно от счастья всех этих людей сегодня тает снег. Даже мокрые черные вороны кричали не свое сырое «кар-кар», а «ура-ура».
«Едут! Едут!» – пронеслось по толпе. Волна радости бежала вдоль проспекта. Неслись звуки марша. Что-то зарокотало.
Шурка смеялся вместе со всеми. Жалко, Валька не с ним: вдвоем было бы еще веселей. Но что поделать. Помирятся как-нибудь.
– Смотрите!
Шурка тоже задрал голову вверх. Три самолета с алыми звездами на крыльях низко пролетели вдоль Невского, показывая серое брюхо. За ними хвостом сыпались и роились белые бумажки. Люди подпрыгивали и хватали их на лету. Это было приветствие героям. Шурка тоже подпрыгивал – но только воздух хватал.
Нет, успел! Схватил прямо у носа какой-то дамочки.
Шурка запихнул листовку за пазуху. Хорошо бы еще одну – Вальке. И сестре Таньке. И еще одну – Бобке. И еще – маме и папе.
– Ура! – кричал он, себя не помня. – Ура!
Ошалев от радости и азарта, он вцепился в белый листок, потянул, не соображая, что в другую сторону тоже тянет кто-то.
– Пусти, а то садану, – цыкнул на Шурку высокий парень в кепке и двинул локтем.
Шурка испугаться не успел, как между глаз у него вспыхнул белый огонь, потом боль. Из носа полилось что-то теплое.
Вдруг толпа вздрогнула. Волны пошли по ней. Вся улица закричала «ура!». В самом начале проспекта, отмеченном золотым шпилем, показались открытые автомобили. Они гордо несли героев-полярников.
Зажатый в толпе, Шурка видел только спины и ноги. Слезы лились сами. Кровь капала на подбородок, на грудь.
– Мальчик, ты что? Мальчик! – услышал Шурка. Мужчина в плаще и шляпе раздвинул рукой тесную толпу. – Товарищи, осторожнее, вы бараны, что ли? Ребенка чуть не затоптали.
Люди немного расступились. Но не до того им было. Они кричали «ура!», вставая от нетерпения на цыпочки и размахивая шапками, шарфами, газетами.
Человек в шляпе, энергично работая локтями и прикрывая Шурку, выволок его из толпы.
– Ты смотри, – пробормотал он.
Вынул платок.
Пальто у Шурки спереди было забрызгано кровью.
– А ну задери голову.
Рукой в перчатке незнакомец снял с чугунной тумбы горсть снега, завернул в платок, положил Шурке на нос. С задранной головой Шурка увидел, как над толпой проплыл транспарант с усатым портретом. Где-то там, под транспарантом, сидели прославленный полярник Папанин и его команда. Вслед им несся восторженный рев.
Желтыми буквами на
