ковырявшему в носу постовому дневальному…
Тот, испуганно дёрнувшись, забалаболил на непонятном дурмерском санскрите:
– А… а… а… низном… низном…
Сгоряча махнул рукой: «Всё понятно, сольдатм!..»
Ворвался в старшинскую с ветром тревоги и буйной радости, внеся испуганный переполох в двух денщиков-каптёров, массажирующих Бубенцову спину и пятки…
– Ко-о-ля! Мы сломались! Слышишь?! Хватит балдеть!.. Мы сдулись, как воздушный шарик у Винни-Пуха… почти достигнув цели!.. Целая машина бархата! В полукилометре отседова!.. Нужно быстрее перегрузить! Кабы ушкуйники соседней части не пронюхали про товар!..
Старшина привстал с койки, свесив босые ноги. Цыкнул на каптёров, чтобы те сделали «шляуфон» из комнаты и плотно закрыли дверь…
– Никого ко мне не пускать! – крикнул он им вдогонку… – Ну чего ты, Борисыч, раскудахтался, как молодой индюк… Сопли истеричные по всей казарме развесил… С рассудком, по порядку расскажи всё…
Сдерживаясь от волнения и не сбиваясь на частности и нюансы командировки, я доложил, чего привезли и где стоит сломавшаяся машина… И что рулоны-катки весят по пятьдесят килограмм…
– А в ширину?..
– Чего в ширину?! – на нервах, взбудораженно переспросил я…
– Ну в ширину катки, бл…, эти самые!..
– По шестьдесят сантиметров, Коля, будут… Ты о чём?! Спасать ситуацию надо!
«Сбагрит этот Вася товар налево!..»
– Значит, комнату обклеить лимонным бархатом получится… – смакуя, размышлял вслух в эти тревожные минуты старшина Бубенцов…
– Обклеишь! Обклеишь, Петрович! Ты только скорее машину найди! И персонал грузчиков…
– Ты вот что, Борисыч… Беги обратно к машине и жди… Сейчас должна подъехать рота с объектов… Направим к тебе провинившийся взвод… Надо доложить Леденцову… Поменялся он в графике специально для этого случая, когда ты ему с фабрики позвонил… Вечером дежурство по части принимает… Извёлся, изнервничался, тебя с товаром ожидая… Час назад приходил, тебя вспоминал… Почему-то Борисканом называл… Пинков-пилюлей кособольным солдатикам и дневальным понараздавал… Говорил… если приедет комиссар пьяным и без машины… арестовать и посадить в пристроенную кладовку… где хоронятся старые заплесневелые валенки и такие же крысы… Чу-ует рысью что-то?! На расстоянии…
Я на мгновение опешил, услышав про «чутьё-мутьё» Жоржича… Ведь я про водку и планы Васи-шоферка с видами на ремонтные гаражи его не посвящал… «Надо забежать в штаб и самолично доложить обо всём Леденцову…» Однако тот был лёгок на помине… Раздалась команда дневального на тумбочке:
– Сми-р-на-а! Дежурная по рота – на виход-а-а! – И коверканное приветствие-доклад командиру роты…
Я мигом вылетел из каптёрки ему навстречу:
– Георгий Львович! Георгий Львович!..
– А-а… Борисыч?! С вечерними лошадьми изволили
