глаз не сводит?
– Час по улицам на поверхности шлялась, чтобы прилично выглядело.
– Пива не? – Он сходил к холодильнику, из ящика, который держал внутри, вынул две банки, одну протянул Шасте.
– В общем, есть один парень, – говорила та.
Ну а как иначе, только чего тут кипятиться? Если б ему каждый клиент, начинавший с этого, давал по никелю, он бы уже на Гавайи переселился, бухал бы круглосуточно да врубался в волны Уаймиа – а еще лучше, нанял бы кого-нибудь другого, чтоб врубались за него…
– Господин приличных убеждений, – хмыкнул он.
– Ладно тебе, Док. Женатик он.
– Что-то… про деньги.
Она откинула волосы, которые вообще-то никуда и не падали, и вздела бровь: и что?
Доку-то ништяк.
– А жена – она о тебе знает?
Шаста кивнула.
– Но она тоже кое с кем видится. Только тут все не как обычно – они вместе одну жуткую аферку крутят.
– Отвалить с мужниным состоянием, ну, я, кажется, слыхал о таком – пару раз в Л.А. бывало. И… чего именно ты от меня хочешь? – Он отыскал бумажный кулек, в котором принес домой ужин, и стал деловито притворяться, будто что-то на нем записывает: мундир приличной цыпы, макияж должен изображать свое отсутствие или что угодно – ему светил прежний знакомый наезд, которых от Шасты рано или поздно всегда можно дождаться. Будет ли когда-нибудь этому конец, подумал он. Конечно, будет. Уже был.
Они прошли в гостиную, и Док растянулся на кушетке, а Шаста осталась на ногах и как бы дрейфовала по всей комнате.
– Это… они хотят, чтоб и я туда влезла, – сказала она. – Думают, у меня к нему доступ, когда он уязвим – или уязвимее обычного.
– С голой жопой и спит.
– Я знала, ты поймешь.
– И ты, Шаста, по-прежнему стараешься прикинуть, правильно это будет или нет?
– Хуже. – Просверлила его тем взглядом, который он помнил прекрасно. Когда помнил, то есть. – Насколько я должна быть ему верна.
– Надеюсь, ты не у меня это хочешь узнать. Помимо обычного шаблона, которым люди обязаны тем, кого ебут на постоянной основе…
– Спасибо, Дорогая Эбби про то же самое говорила.
– Ништяк. Стало быть, эмоции в сторону – давай глядеть на деньги. Сколько он за твое жилье платит?
– Целиком. – Лишь на секунду он уловил прежнюю дерзкую ухмылку с прищуром.
– Солидно?
– За Хэнкок-Парком.
Док насвистел заглавные ноты битловской «Любовь не купишь», забив на то, как Шаста на него посмотрела.
– И ты, конечно, за все даешь ему расписки.
– Гондон ты, если б я знала, что ты злишься до сих пор…
– Я? У меня профессиональный подход, только и всего. Сколько женушка и мол-чел тебе за это предлагают?
Шаста назвала сумму. Доку приходилось гонять по Пасадинской трассе наперегонки с пришпоренными «роллзами», набитыми возмущенными
