Гитин 60а).
Тем не менее, с течением времени Устная тора была все же записана. Появился мишнаитский кодекс. А поэтому пришлось снова вносить уточнение: «класть на бумагу было не запрещено – нельзя было именно зачитывать», поэтому вели для себя частные записи Устной Торы, «чтобы не забыть того, что уже выучено»50. Факты такой забывчивости в иудейской истории имелись. Например, Иисус Навин, преемник Моисея, после смерти последнего, пораженный горем, забыл сразу триста законов.
Апологеты устного закона утверждают, что Господь с целью восстановления утраченных по причине забывчивости законоположений кое-что в Торе закодировал. М. Пантелят писал: «Всевышний, давая Тору, предвидел, что некоторые детали могут быть частично забыты, а потому закодировал в Пятикнижии все учение, снабдив его правилами, пользуясь которыми можно восстанавливать забытое».
Аналогичную концепцию возникновения и развития Устной торы предложил Маймонид. По его мнению, Бог с самого начала дал Моисею «несколько правил, инструментов анализа текста, позволяющих устанавливать новые законы на основании зафиксированных письменных источников»51.
Итак, судя по приведенным высказываниям, Всевышний, предвидя забывчивость людей, закодировал в самой Торе как объясняющий ее Устный закон, так и правила толкования. То есть – герменевтики. И это при том, что Устная тора, сама по себе, является толкованием Закона. «Устная Тора, – писали А. Ковельман и Б. Гершович, – объяснение Писания, то есть она сама является герменевтической традицией».
Почему же к толкованиям закона понадобились еще правила толкования?
Глава 4. О правилах толкования
Искусство толкования (интерпретации) библейских текстов называют герменевтикой. Разобраться в ней непросто, но для понимания исследуемой проблемы – крайне важно. Поэтому начнем неспешное движение по запутанному лабиринту иудейской герменевтики.
Очевидно, что в Иудее, в отличие от других государств, это искусство приобрело ряд специфических черт. Они проистекали из фундаментального положения о неизменности древнееврейского закона и о его божественной природе. Это обязывало любую жизненную ситуацию, нуждавшуюся в правовом урегулировании, каким-то образом искусно адаптировать и увязать с Торой, ее повелениями и запретами. От иудейских законоучителей требовалась особая изобретательность и правовая изощренность в работе по сглаживанию противоречий между древними законами и реальной жизнью.
Необходимость толкования, как правило, объяснялась неясностью или неконкретностью тех или иных законоположений, хотя цели законотворчества были зачастую совсем другими. В ЭЕЭ прямо сказано, что «главным мотивом, побудившим законоучителей заниматься толкованием библейских текстов, притом иногда в полном несогласии с их буквальным смыслом, были изменения в укладе
Левинов М. Введение в новую русскую «Мишну». Лехаим. Август 2010.
Левин Е. Происхождение Устной торы. Лехаим. Май 2012.
