подумав, я понимаю, что это одна и та же система.
Когда шахтеры рассаживаются группами и начинают есть и разговаривать, я сную вокруг них, держась как можно незаметнее, пытаясь следить за разговорами и собрать как можно больше информации… и стараясь не думать о том, что сказал Ли Вэй. В такие оживленные моменты наше наблюдение-без-вмешательства становится наиболее важным.
Вернувшись к своему пеньку, я изумленно застываю на месте, обнаружив, что кто-то поработал над ним ножом. То, что недавно было плоской выгоревшей на солнце поверхностью, теперь украшено узором из хризантем… по-настоящему поразительным. В нашей школе резьбе почти не уделяют внимания, но мой взгляд художника невольно отмечает то умение и точность, с которыми передан каждый лепесток этого королевского цветка – цветка, который я видела только в книгах. Эти хризантемы прекрасны, а то, что их создали в столь короткий промежуток времени, делает их еще более удивительными.
Я вздыхаю, догадываясь, откуда они появились. Пока мы с Ли Вэем росли рядом, мы просили друг у друга прощения, обмениваясь подарками. Мои имели форму рисунков, грубо исполненных с помощью тех природных ресурсов, которые мне удавалось разыскать. А его неизменно были резьбой по дереву. Был только один раз, когда такой обмен не состоялся: в тот день я сказала ему, что становлюсь подмастерьем и никогда не смогу выйти за него замуж. В тот день мы поругались, а позже я нарисовала на наружной стороне его двери хризантему, как приглашение помириться. В ответ я так ничего и не получила.
Теперь я прикасаюсь к этим резным хризантемам, изумляясь тому, насколько развились его способности за эти два года. Горьковато-сладкие воспоминания какое-то время не отпускают меня, но потом я неохотно их прогоняю и продолжаю мои наблюдения.
Глава 3
Вечером, когда мы с Чжан Цзин возвращаемся в школу, я не перестаю думать о Ли Вэе и его отце. При виде нее я тут же вспоминаю Бао: ведь они оба отчаянно пытаются скрыть свою слепоту от всего поселка. Сколько здесь еще таких, как они? Сколько других людей медленно погружается в темноту?
Когда мы начинаем вечернюю работу над отчетом о событиях этого дня, мне трудно сохранять концентрацию. Мысли разбегаются, мешая изображать нужные эпизоды. Проходящий по классу Наставник Чэнь это замечает.
«Опять грезишь, Фэй? – спрашивает он довольно добродушно. – Воображаешь прекрасные цвета и чудеса, которые предпочла бы писать?»
«Да, – вру я, не желая делиться с ним своими мыслями. – Извините, Наставник. Это непростительно».
«Разум, способный ценить и создавать прекрасные образы, это никоим образом не недостаток, – говорит он. – Но, к несчастью, здесь это свойство не востребовано. Такую уж судьбу нам даровали».
В ответ я кланяюсь.
«Я не лягу, пока эта вещь не станет безупречной».
Когда я наконец прихожу в нашу спальню, остальные девушки уже спят. Только устроившись в кровати, я вспоминаю, что так и не улучила
