горестные вскрики, хотя, конечно, тогда я понятия не имела, как это звучит.
Теперь я это знаю, и, слушая Ли Вэя, я холодею. Мне вспоминается отрывок из текста Фэн Цзе:
«Вопль – этот звук, который мы издаем под действием сильных чувств (крик страха, возглас изумления), часто бывает пронзительным. Он может быть коротким или продолжительным. А еще криком может сопровождаться радость или веселье, хотя это чаще все-таки визг. А вопль горя или ярости… Ну, это нечто совсем другое. Он исходит из темных глубин, из недр нашей души, и когда мы кричим в такие моменты, когда мы горюем или злимся, при этом присутствует ужасное осознание того, что мы даем выход нашим чувствам, – таким, которые наше сердце просто не может вместить».
И под крик Ли Вэя я понимаю, что Фэн Цзе права. Сейчас я слышу его сердце; он изливает свою боль от потери отца извечным и гораздо более красноречивым способом, чем это могут сделать любые слова. Этот звук прекрасен и ужасен, он исходит из его сердца и трогает что-то в моем. Именно так кричала моя душа после смерти родителей, но до этой минуты я об этом не подозревала.
Ли Вэй пытается взять себя в руки и обводит взглядом тех, кто собрался вокруг.
«Так не должно было быть! – говорит он толпе. – Он не должен был работать внизу, раз зрение начало ему изменять. Об этом многие из вас знали. И бригадир знал. Вот только все притворялись, будто ничего не замечают. Сколько среди вас еще таких же? Сколько скрывают свою проблему, чтобы продолжать работать?»
На этот вопрос никто не отвечает, но один из мужчин в конце концов отваживается сказать:
«Нам надо работать, иначе нам нечего будет есть».
«Только потому, что вы такое допускаете! – возражает Ли Вэй. – Вы поддерживаете эту систему, продолжая оставаться ее частью. Если вы и дальше будете без возражений отправлять металлы к подножию горы, никаких изменений не будет».
«Пока мы отправляем вниз металлы, у моих детей есть чем обедать, – откликается одна из женщин. – Если еды не будет, они умрут с голода. Я сотру пальцы до кости, лишь бы этого не случилось».
Несколько шахтеров кивают, поддерживая ее.
«Но должен же быть иной путь! – заявляет Ли Вэй. – Если вы слепнете, то хотя бы не выходите на работу. Не спускайтесь в шахту, рискуя своей жизнью и жизнью других. Не заканчивайте так, как он».
С полными слез глазами он хватает отца за рукав.
Остальные шахтеры смущенно переминаются с ноги на ногу, но его призыв никто не подхватывает. Наконец один из мужчин сочувствующе хлопает Ли Вэя по плечу, а потом говорит просто:
«Нам надо возвращаться работать. За священником для твоего отца уже послали. Соболезную твоей потере».
Другие тоже выражают свое сочувствие и уходят ко входу в шахту. Вскоре появляются послушники нашего поселкового священника. Они бережно накрывают тело Бао, а потом поднимают и уносят подготавливать. Ли Вэю говорят, что он сможет увидеть
