на прекрасную деревянную кровать с мягкими подушками и балдахином на четырех столбиках. Поэтому он вздрогнул, проснувшись, когда в комнату вошел камердинер Стефана и сообщил, что ванна полна и утренний костюм готов.
Завтрак был долгим, но без излишних церемоний. Гости приходили и уходили, когда им заблагорассудится, и сами накладывали себе на тарелки со стоящих на буфете блюд яйца, мясо и овощи, а также разнообразные булочки и хлеб. На столе красовались чайники с часто меняющейся заваркой, соленья, масло, свежие фрукты и даже сладости.
Когда сыщик вошел, завтракали только Стефан, Флорент и лорд Уэллборо. Разговор вышел ничем не примечательный. После завтрака барон фон Эмден предложил показать Уильяму окрестности, и тот сразу же согласился.
– Что вы можете сделать, чтобы помочь Зоре? – спросил Стефан, водя Монка по оранжерее и время от времени молча привлекая его внимание к тому или иному растению. – Мы все были здесь после падения Фридриха с лошади, но он не выходил из своих комнат, а Гизела никому не позволяла навещать его, кроме Рольфа, и даже он, насколько мне известно, заходил к нему только дважды. И никто не мог бы прийти в кухню или подстеречь слугу на лестнице, когда тот шел в его комнаты с подносом.
– И поэтому вы думаете, что это была Гизела? – с любопытством осведомился детектив.
Стефан, по-видимому, искренно удивился.
– Нет, конечно же, нет! Чертовски трудно будет доказать, что его вообще убили… Но я думаю, что это была Гизела, поскольку так говорит Зора. И еще она совершенно права, говоря, что всегда верила в его возвращение, а Гизела всегда знала, что он не может вернуться… без нее.
– Звучит не очень убедительно, – заметил Монк.
Они обошли оранжерею и двинулись по дорожке между двумя изящными рядами низко подстриженного остролиста. В конце дорожки, примерно в сорока ярдах впереди, стояла каменная ваза с ярко-красной поздней геранью, а за нею поднималась высокая стена темно-зеленых тисов.
– Я вас понимаю, – внезапно улыбнулся фон Эмден, – но если б вы знали этих людей, вы бы не сомневались. Если б вы увидели Гизелу…
– Расскажите о дне накануне несчастного случая, – быстро сказал Уильям. – Или, если предпочитаете, о любом дне, который вам запомнился наиболее ярко, пусть даже за неделю до события.
Стефан несколько минут думал, а потом начал рассказ. Они медленно проследовали к вазе и темно-зеленой тисовой стене и повернули налево в аллею, обсаженную вязами, которая тянулась на полмили.
– Завтрак прошел как обычно, – сказал барон, сосредоточенно сдвигая брови. – Гизелы внизу не было. Она завтракала у себя, и Фридрих присоединился к ней. Он обычно так и делал – это был почти ежедневный ритуал. Я думаю, что ему просто-напросто нравилось смотреть, как она одевается. В любое время дня, в любой сезон Гизела выглядела превосходно. Она в этом гениальна.
Монк ничего не ответил, но спросил, немного замедляя шаг:
– А что делали остальные
