пожал плечами.
– Но это же несерьезно. То есть просто невозможно.
Андрей с непроницаемым выражением лица нейтрально отстранился к спинке кресла.
– Тем не менее сказано было именно это.
– Ты уверен, что правильно его понял?
– Ну так, процентов на девяносто.
– Мистика.
Отведя глаза, Сергей замолчал. Неожиданности следовали одна за другой. При этом вторая, то есть сообщенная Андреем, была, пожалуй, покруче первой. Разница была в том, что если в разговоре с директором тема предстоящих работ была обрисована весьма туманно, то в данном случае Сергею было отлично известно, что собой представляет заказ, о котором шла речь. Именно это, однако, и делало новость невероятной, безотносительно к тому, была ли между ней и сообщением директора какая-то связь, как, видимо, сразу предположил Андрей, или нет. В чистую случайность, однако, верилось с трудом. Стараясь припомнить в деталях то, что было полгода назад, Сергей задумался.
Сергачев, полковник бывшего КГБ, а ныне одной из осколочных структур этой организации, курировавшей высокотехнологичные разработки в области обороны и безопасности, сотрудничал с ними еще с перестроечных времен. Все эти годы он использовал их как юридическую крышу, оформляя через их предприятие договоры с техотделами различных спецслужб на разработку и изготовление нужной им техники. Никакой липы здесь не было. Сам отличный специалист, он уже несколько лет стоял во главе маленького коллектива таких же, как он, офицеров-технарей, которым эти заказы позволяли более или менее сводить концы с концами в это трудное для них время. Человек сметливый и неприметно оборотистый, обладавший даром никогда ни с кем не ссориться, он сумел поставить эти работы на прочную основу, действуя с ведома и при финансовой заинтересованности собственного начальства.
Дело, о котором сейчас вспоминали Сергей и Андрей, было однако сюжетом особым. Представляя собой, по сути, новый этап их взаимоотношений, оно было задумано Сергачевым как первая попытка получить заказ не от технических управлений ФСБ или МВД, у которых вечно не хватало денег, а от собственного ведомства, которое, будучи практически неизвестным широкой публике, было тем не менее гораздо более состоятельным в финансовом отношении, представляя собой один из последних бастионов военно-промышленного комплекса в обстановке восторжествовавшего рыночного натурализма.
Тематика работ тоже заслуживала особого разговора. Речь шла о популярных с некоторых пор фрактальных методах компрессии статических и динамических изображений, реализацию которых руководство, как всегда с опозданием и как всегда с недостаточным финансированием, но все же решилось поддержать. В работах этих – те и другие по-своему – были заинтересованы и военные, и спецслужбы. Интерес был оправдан – работы эти, несмотря на абстрактно звучащее название, представляли собой вещь вполне практическую, так как сводились в итоге к программированию вполне конкретных процессоров, подлежащих установке во вполне конкретные устройства. Денег, как всегда, было выделено в десять раз меньше,
