собрания, в крестьянских прошениях повсеместны были желания прекратить выкупные платежи и получить помещичью и казенную землю. На фоне горящих помещичьих усадеб, солдатских и матросских мятежей, забастовок и рабочих, и студентов, и земских служащих, включая врачей и учителей, решительные требования петиций звучали особенно зловеще. За дворцовыми канцеляризмами принятой в обращении к монарху речи петиции являли иное – кровь 9 января, широко разлившись по России, разделила Царя и общество.
6 июня Государь принял в Царском Селе депутацию, избранную союзом земств, городов и дворянских собраний. Говоривший от имени депутации князь Сергей Николаевич Трубецкой отметил, что «в смуте, охватившей все государство, мы разумеем не крамолу, которая сама по себе, при нормальных условиях, не была бы опасной, а общий разлад и полную дезорганизацию, при которой власть отчуждена на бессилие». В очень корректной, но твердой форме князь высказал тезис о необходимости созыва народного представительства с законодательными функциями, с тем, чтобы оно послужило делу «преобразования государственного»: «Оно не может быть заплатой на старой системе бюрократических учреждений». Ответ Царя был твёрд и решителен: «Отбросьте ваши сомнения. Моя воля, – воля царская – созывать выборных от народа – непреклонна. Привлечение их к работе государственной будет выполнено правильно. Я каждый день слежу и стою за этим делом… Я твёрдо верю, что Россия выйдет обновленной из постигшего ее испытания. Пусть установится, как было встарь, единение между Царем и всей Русью, между мною и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам. Я надеюсь, что вы будете содействовать мне в этой работе». Столь же твердо и решительно за полгода до этой встречи Царь объявлял, что представительный образ правления вреден для вверенного ему Богом народа, а в начале своего царствования называл любые планы созыва нового Земского Собора «бессмысленными мечтаниями». Все это помнили, все это знали и не верили Царю.
Политический кризис между тем нарастал. Портсмутский мир с Японией еще более подорвал престиж государственной власти. Всем стало ясно, что Царь проиграл войну тем, кого он сам, не стесняясь, называл «макаками». Японцам отдали и залитый кровью Порт-Артур, и половину Сахалина. Расстреливает мирные манифестации своих подданных, а врага, которого обещали шапками закидать, победить не может и расплачивается с ним русской землей. Против абсолютизма теперь были практически все – от митрополитов и министров до саратовских мужиков и лодзинских рабочих. Но Николай II своей властью делиться не желал, как и прежде. Если уж хочет народ Думу созвать, то пусть эта Дума будет строго совещательной «для участия в рассмотрении законопроектов, вносимых в Государственный Совет».
Статс-секретарем Сергеем Ефимовичем Крыжановским были разработаны «Соображения» о совещательной Думе (название было заимствовано из конституционных
