А. П. Боткиной. М.: Издание журнала «Наше наследие», 1998. – С. 5–6.
Но если брать культуру и искусство в целом, то эпоха Николая II – вершина развития русской культуры, и последующие десятилетия, вплоть до нашего времени, могут рассматриваться как инерция после предреволюционного подъема. Подобно тому, как при советской власти в течение долгого времени экономика России 1913 г. рассматривалась в качестве точки отсчета, уровень культуры и искусства начала ХХ в. и в XXI в. может считаться непревзойденной вершиной русской богословской и философской мысли, балета и оперы, музыки и живописи, театра и литературы. От старейших русских писателей Сухово-Кобылина и Льва Толстого, еще заставших первые годы правления Николая II, а Лев Толстой – и думскую монархию, до Маяковского и Есенина, дебютировавших в дореволюционные годы, пожалуй, такого количества великих, талантливых, одаренных и просто способных людей, завершавших и начинавших свою жизнь на протяжении неполных четверти века, русская культура не знала ни до, ни после.
В 1894 г. вышел сборник «Русские символисты» под редакцией Валерия Брюсова. Отметим, что редактору и одному из лидеров русского символизма на этом историческом этапе был всего 21 год – это очень характерная черта времени, молодость культуры, практически во всех сферах человеческой деятельности, включая государственную власть (ведь и Императору Николаю II в 1894 г. было всего 26 лет), а другим признанным «мэтром» русского символизма становится 27-летний Константин Бальмонт, у которого в 1894 году выходит поэтический сборник «Под северным небом». «Провозвестником» новых течений в русской литературе, и прежде всего символизма, стал тоже молодой литератор, публицист и религиозный мыслитель Дмитрий Мережковский, незадолго до этого опубликовавший статью «О причинах упадка и о новых течениях современной литературы». «Упадок» Мережковский видел в измельчании реализма конца 1880-х – начала 1890-х гг., а новые течения связывал с глубиной проникновения в таинственные сферы жизни, чему в полной мере отвечал ранний русский символизм.
Однако это не означает, что молодое течение, действительно постепенно захватывавшее умы и чувства читателей второй половины 90-х гг., было принято безоговорочно всей читающей Россией и не имело соперников и оппонентов среди других течений и направлений. Изображение быта повседневной жизни, её деталей и подробностей было свойственно и таким зрелым литераторам, как Мамин-Сибиряк («Хлеб», 1895 г.), Владимир Короленко («Без языка», 1895 г.), и двадцатипятилетнему Ивану Бунину («На край света», «Антоновские яблоки»).
Десятилетие с 1894 по 1904 г. – последнее десятилетие в жизни Антона Павловича Чехова, который в эти годы приобрел наибольшую известность своей драматургией и сотрудничеством с Художественным театром («Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад»). Но его прозаические произведения, включая и книгу очерков «Остров Сахалин» (1895 г.), «Человек в футляре» (1898 г.), «Дама с собачкой» (1899 г.), поддерживали репутацию Чехова
