людей, желавших сделать для царя возможным какое-нибудь разумное управление государством… на эти-то слова молодой царь, ничего не понимающий ни в управлении, ни в жизни, ответил, что это – „бессмысленные мечтания“».
Размышления современника
«Трагедия России была в том, что самодержавная власть стала бороться тогда (в начале царствования Николая II. – Отв. ред.) не с революцией, в чём была обязанность всякой государственной власти, не с конституцией, которую тогда никто открыто не требовал, а с самим духом Великих реформ 60-х годов, которые могли и должны были в результате безболезненно привести к конституции». – В. А. Маклаков. Из воспоминаний. Уроки жизни. М.: Московская школа политических исследований, 2011. – С. 197.
Авторитет царя падал не только среди образованного общества, но и в народе, большинство которого еще крепко веровало в идею абсолютной монархии. Народ смущало то, что Царь не оказал должного сочувствия жертвам «Ходынки» и что он, в отличие от своего отца, не выходит к народу. Даже небольшая стать Императора не вязалась с народными представлениями о Батюшке-Царе, кое-кто даже считал, что России нужен новый Пётр I, а не «теперешний дурик» (слова, сказанные в Петербурге летом 1904 г. извозчиком генералу Кирееву).
На рубеже XIX–XX вв. в самых разных слоях общества нарастало ощущение, что «русская смута» может прийти не только «снизу», от некультурных низов, но и «сверху», от самой власти, которая способна, оказывается, быть не менее «бессмысленной и беспощадной», чем пугачевский бунт. В свое время в Западной Европе аналогичное чувство породило глубокие общественные трансформации – духовную, а затем и политическую Реформацию. Теперь и Россию захватило то же умонастроение, подогреваемое как житейской повседневностью (от «ходынской давки» до произвола «полицейщины»), так и набирающими силу идейными течениями (от эсеровщины и анархизма до ницшеанства и большевизма). «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 г. стало кульминацией этого процесса.
Мнение современника:
«Когда народ делается, по крайней мере в части своей, сознательным, невозможно вести политику явно несправедливого поощрения привилегированного меньшинства за счет большинства. Политики и правители, которые этого не понимают, готовят революцию, которая взрывается при первом случае, когда правители эти теряют свой престиж и силу». – С. Ю. Витте. Воспоминания. М., 1960. Т. 3. – С. 517.
Углубление раскола в обществе, потеря уважения к «исторической власти» требовали срочных политических действий. Вопрос состоял в том, какую форму – осмысленную и правовую, либо стихийную и беззаконную – примут эти действия и кто возьмет на себя их инициативу – государственная власть, образованное общество или «простой народ». Образованное общество, по крайней мере, было совершенно уверено, что управлять Россией оно сможет существенно лучше, чем царская «бюрократия».
Литература:
В. А. Маклаков.
