он просто позвонит по номеру, который у тебя высветился. Я жду! – жестко сказала она и отключила телефон.
– Что с вашим голосом? – удивленно спросил Берлимблоу.
– Так надо! – кратко ответила она и не стала пускаться в подробности.
Она сидела, курила, потягивала коньяк и настраивалась на предстоящий разговор, а Берлимблоу тоже, молча, сидел, искоса поглядывая на нее. Звонок раздался только через двадцать минут. Невольно вздрогнув, Берлимблоу схватил сотовый первым. Посмотрев на номер, он облегченно вздохнул – видимо, тот был незнаком ему, и передал телефон Маргарите. Она, чуть помедлив, включила его и спокойно ответила по-испански старческим голосом:
– Здравствуй, Веро!
– Кто ты? – на этом же языке требовательно спросил властный голос и, судя по звуку, тот сотовый тоже был включен на громкую связь. – Только не говори, что Грита – она, наверняка, давно умерла, если ни разу не дала о себе знать.
– Я жива и могу это доказать. Спроси меня о том, что знаем только мы двое, – предложила она.
– Все это ты могла узнать у настоящей Гриты, – возразил он, но все-таки потребовал: – Скажи, как мы обращались друг к другу.
– В Колумбии у меня был датский паспорт, но ты не мог выговорить имя Маргрете, и звал меня Гритой. Отец звал тебя Хави, его друзья – Хавьером, а я – Веро. Твоего отца, Луиса Сольвано, я звала Луи, а он меня – Ритой.
– А как он тебя звал наедине? – спросил Хавьер.
– Колдунья, – не задумываясь, ответила Маргарита.
– А, как я тебя никогда не называл? – не унимался он.
– Мамой. Ты только один раз назвал меня так после того, как я вылечила тебя от лихорадки, но отец шлепнул тебя по губам и сказал, что мама у человека может быть только одна.
– Ладно! Тогда скажи, о чем я ни в коем случае не мог знать, но чисто случайно узнал, – попросил он.
– Ты задал мне трудный вопрос, Веро, – усмехнулась она. – Таких вещей было довольно много – тебе ведь было всего пять лет, и мы не говорили при тебе о бизнесе.
– Это его не касалось, – уточнил он.
Маргарита вспоминала минут пять, а потом воскликнула:
– Я поняла, о чем ты! Ах ты, безобразник! Мы думали, что ты спишь, а ты подсматривал за нами и подслушивал!
– Это было только один раз и произошло на самом деле случайно, – поправил он ее.
– Да, действительно, этот разговор был у нас с твоим отцом только один раз, – вздохнула она. – Луи хотел, чтобы я родила ему дочку, которую он назовет Алисия в память о твоей матери. Я спросила у него, а как он назовет сына, если родится мальчик, и он сказал: Алисио. Я заметила, что это слишком женственное имя для мальчика…
– И тогда он тебя ударил! – закончил за нее Веро. – А ты даже не вскрикнула, чтобы не разбудить меня.
– Он? Меня? Ударил? – хрипло расхохоталась
