И ты еще спрашиваешь?! – возмутился Хавьер. – А не будет меня, так мои дети ей помогут или я их прокляну с того света своим отцовским проклятием, а страшнее этого ничего на свете нет! Но, как мы ее узнаем? Как ее зовут?
– Спасибо тебе! – растроганно сказала она. – Узнать ее будет нетрудно – она очень похожа на меня и зовут так же, Маргаритой. Но, прошу, не зови ее «Грита» – это только мое имя.
– И оно свято для всех нас, – торжественно произнес Хавьер.
– А раз она похожа на тебя, то проблем не будет – в нашей семье до сих пор хранятся листовки с фотографиями, которые полиция в то время развешивала по всей стране, – добавил Луис. – Это же у нас единственное твое изображение, с которого мы заказали твой портрет.
– Да, лихое было время, – ностальгически произнесла Маргарита. – И, если бы не Антонио…
– Пусть тебя утешает то, что мы нашли его, и он принял страшную смерть, – жестко сказал Луис.
– Да! Но наших друзей этим не воскресишь, – вздохнула она. – А теперь действительно пора прощаться. И я звонила с чужого номера, и ты, Веро, тоже – жизнь научила нас осторожности. Так что вряд ли у нас еще когда-нибудь будет возможность поговорить. Храни вас бог! Тебе, Веро и твоим близким, здоровья и процветания, а тебе, Луи, желаю как можно дольше не встречаться со мной в аду на одной сковороде! Не поминайте лихом!
– На одной сковороде? Вряд ли! Ты же, колдунья, и там будешь чертями командовать и заставишь их на себя работать, – рассмеялся Луис, но в его голосе слышались слезы.
– Спасибо тебе за все, Грита! Я буду помнить о тебе до последних секунд своей жизни! Прощай! – сказал Хавьер.
Отключив сотовый, Маргарита несколько минут просидела, молча, с закрытыми глазами, приходя в себя, но вот она вздохнула, открыла глаза, вынула из телефона SIM-карту и, разломав ее, бросила в пепельницу.
– Что с вами было, Марджори? – встревожено спросил Берлимблоу. – Я слушал вас и совершенно не узнавал. Вы были абсолютно не похожи на себя. Ваш голос, тон, манера говорить…
– Не обращайте внимания, Саймон, – отмахнулась она. – Главное, что все кончено. Вам и вашей дочери больше никто угрожать не будет, живите дальше спокойно.
– Как все? – удивился он. – Вот вы поговорили с кем-то и… Все?
– Да! – кивнула она. – Я попросила Коррадо оставить вас в покое, и он согласился.
Берлимблоу, что называется, завис – он явно никак не ожидал, что она может, не прибегая к своим экстраординарным способностям, одним только телефонным звонком ликвидировать, казалось бы, неразрешимую проблему. Она же, посмотрев на большие, старинные, напольные часы, заметила:
– Уже довольно поздно. Вы поедете ночевать домой или останетесь у меня? Если второе, я распоряжусь приготовить для вас гостевую комнату.
– Нет, – покачал головой Саймон. – Я поеду домой.
– Хорошо,
